СИЛУЭТ СЧАСТЬЯ 3
Эпизод 6: расстояние от печали до радости.
Погоня продолжалась. Чёрный ёж не любил быстро сдаваться. Выпрыгнув из окна, далее маршрут наших героев простирался по узким безлюдным закоулкам. С обоих сторон возвышались толстые красные кирпичные стены, которые были построены настолько идеально, что даже через года, пока они здесь стояли, из общего слоя не вылезло ни единого кирпичика, за который можно было бы зацепиться и перелезть через эту стену. Бегая по этим местам, у Хога невольно созревало впечатление, будто он находится в лабиринте Минотавра. Казалось, будто Шэдоу мог пробежать пару километров, даже не переводя дыхания. Выйдя на след, он больше не смел отстать. Спрятаться было негде. Кроме того, за каждым поворотом беглецов мог ждать тупик, отрезающий все шансы на успех, поэтому, рано или поздно, они должны были принять нечестный бой, ибо рассчитывать на то, что данной погоне никогда не придёт логичный конец, было бы глупо. У Хогарта и Ленники даже не было времени, чтобы оглянуться назад. Думаю, преследование продолжалось бы и дальше, если бы не так негаданно вступившая боль гепарда. От жуткого покалывания во всех частях тела, он снова согнулся, взявшись за встревоженное сердце. Негодяй, воспользовавшись моментом, пока Хог замедлил бег, мгновенно скинул его наземь одним жёстким разъярённым толчком. Затем, встав перед ним в свою фирменную позу, не опуская головы смотря на корчащегося от невыносимой боли зверя, он заявил своим страшно спокойным голосом, что сражаться против тьмы бесполезно. Леника, заметив, что злодею нужен только Хогарт, но никак не она, остановилась и повернула назад. Прямо на бегу, героиня, растопырив руки, швыряла во врага зарядами электричества, однако, молниеносно среагировав на атаки чёрноглазой ежихи, Шэдоу, с откуда ни возьмись появившимся зелёным изумрудом в руках, исчезал из опасных мест, подбираясь всё ближе к бедняжке. И если жизнь гепарда была нужна ежу, так как он совсем не торопился свести счёты, то, переключившись на Ленику, в его демонических зрачках не присутствовало ничего, кроме желания убивать. Вот, когда он подошёл к ней уже почти вплотную, не задетый ни одной молнией, Хогарт, с помощью своего телекинеза попробовал задержать неприятеля на одном месте, чтобы он не смог переместиться в пространстве во время атаки, направив на него свой браслет. Шэдоу же, до сих пор думая, что гепард по-прежнему, изнемогая от боли, лежит на земле, никак не ожидал такого разворота событий. Он поднял руку, чтобы что-то сделать, но в этот же момент получил мощный разряд молнии в спину. Зажмурив глаза и запрокинув голову назад, Шэдоу пал на землю, а за ним показалась фигура грозной ежихи. Наклонившись к пострадавшему, она проверила тело на наличие признаков жизни и сделала вывод, что Шэдоу потерял сознание, которое непременно вернётся к нему в течение часа. Когда стало ясно, что необходимо срочно уходить, пока есть время, наши герои, дабы не терять возможности, побежали в сторону юга. Во время их очередного путешествия Леника спросила Хогарта о той боли, которую он недавно испытал. Хищник, сразу после заданного ему вопроса, отвёл от ежихи свой взгляд и замолк на продолжительное время. Видимо, она задела его за живое, ведь не зря он всё время скрывал эту информацию от неё, недоговаривая всех подробностей. Однако приятельница не терпела получать в ответ тишину – она не успокаивалась до тех пор, пока, наконец, не вытянет ответ. Этот случай исключением не был. Как результат от сверлящего взора, которым Леника одарила гепарда, он бросил на ветер слепое “не знаю” и попытался уйти от темы… Когда они проходили мимо какого-то озера, Хогарт завязал следующую беседу:
- Давай остановимся! Как часто ты проходишь мимо этих красот природы, совершенно не замечая их? Я помню, когда я был маленьким, мама всегда говорила, что во всём, что нас окружает, есть жизнь, будь то могучее дерево или парящие облака. С тех пор у меня зародилась большая аккуратность к природе. Помню моё первое потрясение, когда я, будучи ещё ребёнком, впервые услышал о вырубке лесов, из которых, впоследствии, делали обеденные столы и прочую мебель, о выбросе в воздух вредных веществ, вызывающие кислотные дожди, о загрязнении морей… Я всё представлял нас на их месте… А что, если бы вырубили все деревни вместе с их жителями, ради строительства на новом месте какого-нибудь навороченного радиоактивного завода? Последнее время небо всё чаще и чаще плачет над людьми, окончательно разучившимися любить мир. Если что-то не может говорить или у него нет глаз, это совсем не значит, что оно не имеет души и его можно спокойно истреблять… Только себе во благо. Честно говоря, у меня слёзы наворачиваются, когда я осознаю, что живу среди вас, - убитым голосом произносил пятнистый зверь.
- Но ведь и ты питаешься чьим-то мясом, чтобы жить дальше, разве не так? У каждого есть своё место в этом мире, начиная от крошечного насекомого и заканчивая огромным носорогом. Так устроена природа… Сама жизнь велела нам убивать, во имя существования, как бы печально это не звучало, - высказала свою точку зрения Леника, добавив чуть погодя, - Ну, так что с тобой было?
- Эта боль у меня уже почти неделю… Не думаю, что от неё можно как-то избавиться… Она усиливается с каждым новым приходом, и, если так будет продолжаться дальше, боюсь, я не вытерплю… По-моему я умираю, - печальным голосом произнёс гепард.
- Ну-ка, дай взглянуть, - попросила ежиха.
Она взглянула на лапу Хогарта и рефлекторно чуть отпрыгнула назад, ужаснувшись увиденному. Вены, протянутые под кожей гепарда, так видоизменились, что теперь их можно было сравнивать с проволокой. Хищник присмотрелся к лапе и заметил как по, так называемой, вене пробежала синяя ломаная линия разряда электричества. Вряд ли по ним продолжала течь кровь… Но вдруг, засияв последней надеждой, герой подумал вслух, что пока часы не пробили заветный час, нужно вернуться в больницу и хорошенько расспросить врачей о его болях. Он не мог поверить, что эти люди ничего не знают про загадочную болезнь, сжирающую его тело изнутри. Ведь вполне могло случиться так, что негодяи просто не сообщили Хогу данную информацию, хотя все приборы упорно твердили, что бедняга нездоров. Исходя из этой позиции, выходило, им было, что скрывать… Гепард, полностью осознавая, что это глубоко личное для него дело, вновь попытался уйти один, не вовлекая в сагу всяких ненужных действующих лиц, но Леника сама навязалась ему на шею, убеждая зверя в необходимости непосредственного участия в этой проблеме таким аргументом, что у неё никого нет, кроме Хога и ей некуда идти. И на каждое препирательство Хогарта, якобы, она не сможет вечно быть рядом с ним и для этих целей ей надо будет найти кого-то другого, ежиха всегда находила ответ, уверяя, что ни в коем случае нельзя жить в будущем, одновременно с этим постепенно забывая о настоящем, и что судьба сама выберет время для вышеописанных перемен. Так, разжигая спор всё жарче и жарче, они и сами не заметили, как отправились в путь…
Тем временем, починка корабля Роботника была практически завершена. Но эта мелкая радость на фоне кучи всё ещё не решённых задач ничего не обнадёживала. В своей комнате Эггман по-прежнему расхаживал с озабоченным, раздумывающим видом. Иногда на его лице проскакивало ничуть не унимающееся волнение. Как правило, после таких случаев он садился за кресло командира и пытался что-то начертить. Однако не проходило и пяти минут как он, поднимая лист бумаги на свет и с чудовищной тщательностью проверяя работу на логические ошибки, тут же разрывал его и с отчаяньем выбрасывал в мусорное ведро. Ему никак не удавалось воплотить свои идеи в реальность. Тейлз, сидя в клетке, тоже выцарапывал на дне какие-то числа, очевидно, связанные с тактикой побега. Наклз не переставал делать попыток, наконец, разогнуть решётку и вырваться на свободу, а Соник не сводил глаз со своего заклятого врага, всё пытаясь понять, что его так волнует. Таким доктора ему видеть ещё не приходилось. Ни в одной битве он не замечал на нём такой тревоги. Вот, выбрав подходящее время, когда Эггман повернулся передом к окну, устремив свой взор прямо на рассекающие небо облака и глубоко погрузившись в себя, как можно более внятным голосом он задал всего один вопрос:
- Я знаю, ты очень злой и равнодушный к чужим чувствам человек, но может хотя бы намекнёшь – есть ли у нас шанс вернуть свои прежние тела?
- Соник, мой вечный неприятель, ты не поверишь, но я даже не знал, что то вещество, которое я перевозил на своём корабле, может превратить вас в людей! Я не делал этого намеренно, пойми, - произнёс злодей, добавив после тяжёлого вздоха, - А ведь когда-то и я был добрым… Ты плохо знаешь меня, чтобы так строго судить о том, что я чувствую… Это было очень давно. Не знаю, сколько лет точно… Ну, да и не важно. Я славился своими гениальными изобретениями, помогающими жизни людей по всему миру. Но, как у всех известных личностей, у меня были завистники. Пожалуй, самым ярым из них как раз таки и являлся Архип. Да, именно тот, о котором ты сейчас подумал. Его вечно злил мой сказочный успех в продаже добрых изделий. Он делал всё возможное, лишь бы помешать мне. И вот, однажды, когда я готовил к выпуску своё очередное творение, предсказывающее будущее, он каким-то образом встретился со мной и вежливо предложил уничтожить проект. По его словам, новый прибор окончательно бы перетянул посетителей его предсказательной лавки на мою сторону. Но я не мог бросить своё изобретение, над которым работал более четырёх лет и попытался объяснить ему, как для меня важно показать его людям. Он не понял… Начался откровенный спор, который закончился тем, что он погрозился послать на меня проклятие в случае моего неповиновения. Я тогда не верил в волшебство и поэтому не принял его слова так близко к сердцу… За что потом жестоко поплатился… Но, как говориться, добро никогда на иссякает полностью. Идите и найдите желанное противоядие… У меня сейчас есть проблемы поважнее.
Доктор, произнося последние слова, завершающие речь, подошёл к клетке и отодвинул засов. Дверца распахнулась, но Соник не торопился уходить. Он с уже новым взглядом смотрел на Эггмана, стараясь увидеть то, чего не замечал раньше. Ему стало очень стыдно за ещё не так давно брошенные слова о равнодушии Роботника… Ведь этот человек встал на сторону тьмы не по своей воле…
Дорога к истине была длинной и извилистой, но Хог ни разу не остановился за прошедшее время, чтобы перевести дыхание. Бедняга так спешил разгадать клубок тайн, что не замечал нарастающей усталости. На многочисленные предложения ежихи сделать привал, он смело отвечал, что время для отдыха у них будет ещё предостаточно на том свете, а пока часы продолжают тикать, нужно успеть сделать как можно больше. Вот, вдали показались размытые очертания нужного им здания. От мысли, что поднадоевший поход подходит к концу, на душе становилось немного легче. Но радоваться раньше времени нашим героям не следовало. Как только лапами Хогарта были открыты входные двери в больницу, тут же посыпались давно знакомые звуки куда-то торопящихся шагов, и в лёгкие вошёл запах медицинского спирта. И хотя, стоявший у входа охранник, загородив своей широкой грудью нашим путешественникам путь, монотонным басом проговорил, что время приёма посетителей истекло ещё два с половиной часа назад, они, приложив всё своё упорство, всё-таки убедили его, что им действительно нужно пройти именно сейчас, утверждая, что от этого визита зависит жизнь гепарда. Проходя по белоснежным коридорчикам, Хогу стало неловко чувствовать себя единственным гостем во всём здании, ведь, как упоминалось раньше, он очень не любил выделяться из общей массы. Идущие навстречу рабочие показались ему очень смешными. В самом деле, все эти белые халаты и шапочки, в которые был облачён каждый из них, на фоне слепящих глаза своей чистотой и стерильностью стен выглядели достаточно забавно. В вышеописанной униформе они были похожи на каких-то клонированных неземных существ. Даже их голос, с небольшими искажениями передаваемый через аспираторы, казался, как минимум, странным. Озадаченные взгляды, которые они дарили Леника и Хогарту, будто бы не узнавая в них мобианских зверей, имели вполне разумное объяснение. Шагая по блистающим плиткам, умело разложенным по всему полу, хищник не обнаружил ни одной соринки, говорящей о плохих санитарных условиях в здании. Каждая дверь вела в определённую палату и имела свой индивидуальный номер. Кроме умопомрачительной чистоплотности рабочих в доме присутствовала ещё и поразительная порядочность, чего просто не мог не заметить любой побывавший в этих местах человек. Хог хорошо помнил порядковый номер своей палаты. Вот, добравшись до пункта назначения, гепард попросил у проходящего в этот момент времени навстречу врача найти того, кто несколько недель назад вёл над ним операцию. Услышав имя сотрудника, доктор слегка призадумался, поводя по небу своими зелёными глазами, а потом медленно, словно был не уверен в собственных словах, сообщил, что разыскиваемый уже как шесть дней пребывает в заслуженном потом и кровью отпуске и что рассчитывать на его скорое возвращение не стоит. Выслушав данную информацию, Хогарт, вероятно, не вытерпев тяжести ноши всего накопившегося за последние дни, начал выходить из себя, но ежиха вовремя остановила его, смекнув, что ещё не всё так плохо и из доктора можно вытянуть дополнительные сведения, которые могут пригодиться им в дальнейших приключениях. После долгих препирательств рабочего, твердившего, что следующие данные строго конфиденциальны и не подлежат распространению на подобных лиц, назойливая Леника всё равно выдавила из жертвы своих допросов адрес врача, производившего операцию. Обрадовавшись новым надеждам, полученным одновременно с бумагами, Хог поклялся, что ни одна живая душа больше не узнает этих данных… Хотя кому эта клятва теперь была нужна? Однако лишь только герои закрыли за собой дверь, пожелав оказавшему им помощь работнику, как тот, до этого времени обладая весьма дружелюбным взглядом, в один момент стёр его со своего лица, сменив на чуть прищуренный, плюющий в спину вид. Он, не говоря лишних фраз, достал сотовый телефон и, набрав заветную комбинацию чисел, ровным и бессердечным голосом прошептал что-то о срочном вылете заграницу. Хог и Леника, ничего этого не слышав, уже направлялись в гости к доктору. В пути, по своему обыкновению, звучали разные истории из жизни наших странников: как веселящие душу, так и наворачивающие солёную слезу. Они, словно разноцветные мелки в руках ребёнка, незаметно скрашивали долгое путешествие и заставляли ноги меньше уставать от постоянной ходьбы. Но повествование о них было бы лишней главой в этой книге, ибо они бы сильно отвлекали читателя от основного сюжета, обращая его внимание на совершенно ненужные темы. Неизвестно, сколько оборотов сделала минутная стрелка механических часов, когда они подошли к заданному месту, ведь находясь вместе, Леника и Хог не наблюдали за течением реки времён. Ветер переменился в предчувствии скорого финала. Если бы Хогарт не знал, что этот дом принадлежит обычному человеку больницы Стейшн Сквер, он вряд ли бы когда-нибудь смог бы подумать, что такие роскошные особняки могут находиться во власти обыкновенных людей. Изумительные сады с экзотическими деревьями, лавочками и фонтанами, шикарный бассейн на заднем дворе и чуть ли не отлитый настоящим золотом забор – всё это казалось дико странным. Когда гепард подходил к этому дворцу, он, не веря своим глазам, доставал карту и неоднократно проверял правильность действий, подробно расписанных встретившимся им в здании больницы врачом. Тем не менее, убедившись в достоверности информации, путники поднялись на крыльцо и по очереди надавили на кнопку звонка. Стоя в ожидании ответа на звонок, Хог ещё раз оценил окружающий пейзаж. Он даже не мог представить, что их ждало внутри, если только находясь на пороге, хищник уже падал в обморок от несуразности увиденного. Вот, на верхнем этаже затряслись жалюзи, доказавшие, что дом никак не может являться пустым в данный момент времени. Заметив это, гепард быстро нажал на звонок второй раз, подумав, что жилец просто не расслышал сигнала сначала, что было не мудрено в таком огромном здании. Но через некоторое время, наполненное тишиной, стало ясно, что доктор не желает открывать дверь. Внезапно, на заднем плане особняка послышался спешный хлопок дверью, а за ним звук зажигания машинного двигателя. Хогарт мгновенно догадался, что негодяй решил скрыться незамеченным и рванулся в ту сторону, откуда слышался шум. И, несмотря на то, что гепарды – очень быстрые существа не только в беге, но и в ловкости, нашему герою всё равно не удалось настигнуть убегающего. Всё, что он увидел – это густую серую дымку от стартовавшего автомобиля. Однако Леника не растерялась из-за неудачи и подкинула своему напарнику качественную идею. Хог побежал за машиной, которая уже выехала на шоссе и начал искать глазами такси. К великому счастью, в этом районе их находилось предостаточно. Затем, отобрав у проходящего мимо мальчика водный пистолет, он залез в первый попавшийся чёрно-жёлтый автомобиль и, приставив игрушку к виску водителя, грозным криком приказал ему следовать за доктором. Тот, естественно, испугавшись, что его жизнь может завершиться прямо в этой машине, толком не разобрав от волнения, подлинное ли оружие в руках разъярённого зверя или нет, быстро завёл мотор и помчался за указанным автомобилем. Беглец же, почувствовав слежку, до упора надавил на газ, вероятно, захотев оторваться и уйти из поля зрения наших гонщиков. Проклятое такси не отставало. Тогда доктор решил сменить тактику и попытался запутать Хогарта и Ленику, делая как можно больше неожиданных поворотов на всевозможных развилках. Таким образом, последующая слежка требовала много бдительности, чего было хоть отбавляй у Хога. Указывая верный путь, он заменял водителю глаза. Пожалуй, самый труднопроходимый этап гонки начался тогда, когда автомобиль убегающего свернул на просёлочную дорогу. Если спортивной машине неприятеля с высокой подвеской все кочки и ямы, попадающиеся на неровной трассе, были по плечу, то городскому такси, совсем неприспособленному к подобной езде, эти препятствия казались самым страшным кошмаром. Данная операция помогла доктору выиграть немного времени, но оторваться он так и не смог. Так, гоняясь и убегая, они прочертили более сорока километров, пока, наконец, озлобленный врач не пустился ехать по встречной полосе и такси, не осмелившееся повторять его трюк, окончательно не прекратило слежку… Выйдя из автомобиля, Хог сказал:
- Что-то здесь нечисто… Зачем убегать из собственного дома, если ты ни в чём не виноват? Я уверен, он знает о том, что со мной происходит, а, значит, только он может спасти мою жизнь… Ровно, как и отобрать… Мы шли к нему, чтобы получить ответ, но в результате нашли только вопросы. Последняя нить, за которую можно было ухватиться, потеряна. Что нам делать?
- Не волнуйся, я запомнила номер его машины, - обнадёживающим голосом произнесла ежиха.

Эпизод 9: психологические замешательства.
Всё чаще и чаще по городу раздавались женские и детские душераздирающие крики. Они впивались в мозг и наводили неописуемый страх… От этого было нельзя избавиться. Думая о том, как бесцеремонно неживые машины отбирали ни в чём неповинные жизни простых горожан. Стремящихся познать своё счастье, становилось страшно оглянуться назад, опасаясь, что и за вашей спиной уже могла стоять одна из них. С этих минут в районе прекратилась настоящая жизнь… Теперь её даже нельзя было назвать никчёмным существованием, скорее к ней подходило сравнение с некоторой игрой на выживание, суть которой заключалась в том, что никто никогда не знал, сколько ему суждено ещё продержаться. Но главным отличием этого случая от настоящей игры являлось то, что отказаться от участия в нём было невозможно. При обращении своего взгляда на солнце, прибитое к небу, почему-то казалось, будто оно уже не вернётся после наступления холодной ночи. Что-то давало повод верить, будто после того, как в вышине образуются грозовые тучи и заполонят собою всю небесную синеву, они уже вовсе не разойдутся через некоторое время, отдав должное лёгким, перистым облакам, а прилипнут навечно, и что вдруг грянувший дождь, смывающий последние остатки света с земли больше не перельётся в спокойную, тёплую, режущую глаз и  сердце погоду…
В доме крольчихи Крим и её матери Ванилы по-прежнему горел свет и за его стенами всё так же лился беззаботный смех. Видимо, силы нечисти ещё не успели добраться до окраины города. На улице приближалась осень и за окном начинало темнеть гораздо раньше, чем в былые времена. Сравнительно немногочисленная семья собиралась садиться ужинать. С кухни уже вкусно пахло фирменным блюдом Ванилы. Подрастающая девочка, сидя в своей любимой комнате, жизнерадостно теребила плющевые игрушки. Сейчас ей, находясь в таком возрасте, не было свойственно задумываться о предстоящих трудностях, о смысле существования или глобальных проблемах человечества – она радовалась тому, что есть любящий дом, солнце над головой и заботливая мама. Хотела ли она вырасти из своих лет и превратиться во взрослую женщину, забросив в тёмном углу вечную радость и беззаботность? Наверное, этого хотят все дети планеты… Хотят, потому что не знают, что тех великолепных открытий, той непередаваемой словами изюминки, на оставшемся отрезке жизни больше не будет, а способ вернуться к исходу наука до сих пор не  придумала… Вот, с кухни раздался приветливый голос крольчихи, зовущий Крим к столу. Дочка, послушно оставив на время игрушки, поспешила идти мыть руки, но стоило ей войти на кухню, как случилось непредвиденное. Из тёмных окон, предварительно разбив элемент дома на осколки своими пиками, в помещение ворвалось три стальных робота. Они так напугали бедняжку неожиданным визитом, что та сразу метнулась в сторону двери, но она почему-то оказалась закрытой. Перепуганная мать взяла плачущую дочь на руки и отошла подальше от недоброжелателей. Маленькая Крим прижалась к своему родителю и зажмурила глаза, дабы не видеть этих злых физиономий. Ванила же вовсе наоборот, большими зрачками напугавшегося кролика взирала происходящее. Она не имела никакого представления о том, что надо коварным ботам здесь и это пугало её ещё больше. Оружие жестянок местами было покрыто кровяными пятнами. Видимо, им уже были убиты люди и оставалось только гадать, сколько данное оружие отобрало жизней. Завидев это, мать судорожно закрыла трясущейся рукой голову дочери, подставляя, таким образом, под удар именно себя, и не менее заплаканным, дрожащим голоском произнесла:
- Пожалуйста, берите, что хотите, только не трогайте дочь. Она – всё, что у меня есть. Если мы чем-то навредили вам, я прошу прощения… Мы не хотели причинять вам неудобств… Умоляю, пощадите ребёнка, ведь она только начинает жить…
Робот, стоящий впереди остальных, как-то вяло оглянулся на своих собратьев, а потом поднял пику с целью пополнить список смертей на своём счету. Слово “жалость” не было заложено в их программе, поэтому совсем неудивительно, что боты не поступили иначе. Ещё бы секунда и железяка вонзилась бы в сердце крольчихи, но вдруг между ними появился ослепительный свет. Он, ещё более быстро рассеявшись, чем появился, призвал к себе очередных гостей, входящих без стука. Ими были Шэдоу и Леника. Они загородили своими телами жителей здания и, в лучших традициях ведущих боевых искусств нанесли врагам сокрушительный удар. Расправившись с недругами, пара решила переместиться куда-нибудь подальше отсюда, естественно, прихватив с собой спасённых Крим и Ванилу, ибо, по словам чёрного ежа, раз сюда начали валить эти тупые груды металлолома, они не остановятся, пока не добьются своего. Взяв в правую руку волшебный камень, Шэдоу произнёс всего два хорошо известных нам слова, составляющих чудодейственную фразу, и герои переместились в какое-то тёплое местечко. Ёж сказал крольчихам, что они будут тут в безопасности, а сам снова достал хаос изумруд и отправился навстречу приключениям… Даже Леника и Шэдоу, придерживающиеся по большей части к тёмной стороне, не могли оставить всё, как есть. Ёжик прекрасно знал, что если никто не вмешается в данную ситуацию, то от былого мира могло ничего не остаться, поэтому предложил напарнице отправиться прямо к сердцу базы Роботника и разгромить кошмарный завод, отвечающий за выведение на свет всё новых ботов. В одной из последующих битв с армией машин, Шэдоу безнадёжно раздробил изумруд на мелкие частички и теперь ему неоткуда было брать энергию на дальнейшее перемещение в пространстве. Однако даже после такого поворота событий ёж не отчаивался и не переставал прокладывать путь в адское ядро. Но это и не было удивительным, ведь парни подобного склада характера никогда не нарушали своих слов, даже если выполнение обещания требовало невообразимых усилий. Ежиха, глядя на своего, так называемого, брата, уже не могла понять, что за путь избрал тот. Герой или же всё-таки злодей? Ведь от одной грани до другой всего один шаг. В нашем мире так тяжело понять, где добро, а где зло… Если кто-либо сделал благородный поступок, это ещё не значит, что в нём царит светлая сила, ровно, как и нечто тёмное может совершить поистине добрый человек. Они похожи, словно два зеркального отражения единого предмета, и порой сам не знаешь, куда себя отнести. Сложно делать выбор, когда не видишь ощутимой разницы между вариантами, поэтому приходится надеяться только на слепую удачливость… А удача – скользкая штука. Сегодня она стоит горой за тебя, защищая от неправильных поступков и наставляя на правильный путь, если вдруг ты имеешь несчастье сбиться с дороги, но уже завтра предательница отвернётся от тебя, прыгнув в руки кому-нибудь иному, и так же будет наставлять на верный путь, в момент забыв о твоём существовании. И не стоит ставить себя на ступень выше остальных, если госпожа удача задержится у вас на пару лишних дней – нужно помнить, что она не постоянна и не было на планете ещё такого животного, которое могло бы похвастаться, будто пользуется её услугами постоянно. Всему приходит конец, в свою очередь, дающий начало чему-то другому. Так устроена колесница бытия, исправно проезжающая через любые препятствия. Чтобы проснуться ранним утром, необходимо погрузиться в сон поздним вечером, а чтобы включить свет в тёмной комнате, для начала его нужно погасить… Чтобы прокормить подрастающего ребёнка дикой кошки, нужно принести в жертву полевую мышь, а чтобы соорудить деревянный стол, за которым вы сидите, обязательно нужно срубить дерево… Всё очень просто и сложно одновременно: нельзя умереть, не родившись, ведь для совершения чего-либо, необходимо сделать что-то ещё, без чего не тронется паровоз наших желаний… Чем ближе спасители подходили к фабрике ужасов, тем больше железных созданий встречалось на их пути. С потерей изумруда, Шэдоу стал гораздо уязвимее, но это совсем не означало, что он мог легко сдаться. Неся в обоих лапах по пике, которые он забирал у побеждённых ботов, ёжик, высоко подпрыгивая и на две-три секунды задерживаясь в воздухе, метал оружие во врагов. Несясь со страшной скоростью, они разили воинов наповал, однако, на место одного убитого стального солдата вставало по трое новых. Леника, посчитавшая данное сражение лишь пустой тратой сил, ибо они абсолютно ничему не способствовали, предпочла приберечь их для дел поважнее и сказала напарнику, чтобы тот срочно менял тактику. Да, у совершенных форм жизни благодарность была в крови, и бежать с поля боя для них казалось очень презрительным, но сейчас стояла совершенно другая ситуация, где выбор принять кровопролитный бой приравнивался к поражению. Вот, приблизившись к недоступной цитадели, ежи побоялись смело идти дальше. Тупо идти напролом через миллионы машин, преграждающих тропу к заветной, цели являлось осознанным самоубийством, поэтому данный вариант сразу отпадал. Озадаченными глазами взирая на базу, Шэдоу сосредотачивался на создании плана проникновения внутрь. Версия о подступе с тыла тоже не веяла успехом, так как, наверняка, мистерия зла могла содержать охрану и там. Пробраться через закрытые на затвор окна путём их разбивания вполне могло вызвать сильный шум и привлечь ненужное внимание, поэтому эта мысль в списке общих соображений ёжика так же вычёркивалась. Глупая идея сделать подкоп, откуда ни возьмись взявшаяся в голове Шэдоу, подобно предыдущим, откладывалась, ибо её воплощение занимало кучу времени, а проникнуть в помещение необходимо было именно сейчас. Вообще, ёж не был мастером в проведении хитроумных операций… К счастью, им оказалась Леника. Немного поразмыслив, она нашла свой способ проникновения на базу наиболее приемлемым и тут же рассказала о нём напарнику… И вот, герои уже неслись к центру кошмара, расчищая толпы ботов на своём пути. Пик битвы обрёл кульминацию около ворот, ведущих к базе. Стоявшие у входа роботы, казались намного крепче остальных и справиться с ними было заметно сложнее. Оружие, метаемое Шэдоу, отскакивало от их металлических тел, точно дети, прыгающие на батуте, не оставляя даже слегка различимых царапин. Наконец, после долгих и, надо сказать, достойных сражений, подуставший ёжик начал пропускать вражеские удары. Роботы не были способны ощущать усталость и поэтому били с прежней силой. Первый пропущенный красно-чёрным ежом удар в пах отнёс беднягу на добрых пять метров назад в противоположную сторону. Изодранная из-за шершавой поверхности спина, не дала ежу встать, чтобы нанести негодяю ответный удар, вследствие чего герой получил ещё несколько ранений от новых проявлений железной ярости. Но после пяти-десяти ударов роботы вдруг остановились и прекратили добивать лежащего на земле Шэдоу.  Прихватив заодно его сообщницу, боты подняли ёжика и повели внутрь, видимо, перед тем как убить, желая показать находку боссу. Пойманным жертвам приходилось шагать с поднятыми руками, дабы у роботов пропали волнения насчёт побега ежей. Когда машины обыскали путешественников на наличие холодного оружия и убедились в его отсутствии, идти к боссу стало гораздо спокойнее… Однако рано радовались: стоило персонажам пройти мимо нужного места, как умная Леника, даже не сгибая рук, прямо из ладоней пустила две электрические молнии в сторону недругов. Замкнутые током жестянки, больше не представляли угрозы, поэтому наши герои, безумно довольные срабатыванием плана, сей час же ринулись к фабрике. Внутри комнаты стоял невообразимый шум, привыкнуть к звучанию которого, казалось, было невозможно. Кроме того, в помещении было так жарко, что уже после пятиминутного пребывания здесь, по всему телу животного, каким бы оно теплолюбивым ни было, проступал пот. Высокая температура с превеликим удовольствием пожирала кислород, поэтому в комнате было ещё и душно. Посреди зала стояла огромная машина, снизу и сверху приваренная к потолку и полу. От постоянной работы, она, будто перегретая, страшно дребезжала. Своей дверцей на передней стенке она в некотором роде напоминала гигантскую печь. Дверь была прихлопнута не совсем плотно, и из её щелей доносился раскалённый свет огня. Подойдя поближе, Леника подумала, что даже для того чтобы вывести этот механизм из строя, понадобится просто уйма сил. По её предположениям, взрыв данной машины должен был положить конец всем злодеяниям Эггмана. Но стоило ежихе взять в руки тяжёлый продолговатый предмет, похожий на стальную ветку дерева, и взмахнуть им над механизмом, как сзади вершительницы судьбы раздался монотонный компьютерный голос, призывающий бросить оружие. Леника обернулась и увидела роботизированного гепарда. Похоже, он продумал, что рано или поздно кто-то обязательно придёт сюда, дабы остановить кибернетический беспредел и находился здесь в качестве защитника. Увидев, как изменился хищник, она, вне себя от потрясений, выронила из лап своё оружие и встала, как вкопанная. Хогарт начал медленно приближаться к жертве, и что за мысли крутились в его голове на данный момент времени, было известно только ему самому. Леника, ничего не понимая, осторожно отходила назад, ибо видела, что вид её друга не предвещал ничего хорошего. Она вдруг прекратила замечать невыносимый шум и духоту, сосредоточившись лишь на красных, безжизненных глазах робота. Вот, ощупав руками стену, расположенную сзади, ежиха поняла, что дальше отступать некуда.
- Хог, что с тобой происходит? Разве ты не помнишь меня, наши проводимые вместе дни и бесконечные разговоры о всяких жизненно важных вопросах? Ты ведь не обойдёшься со мной так после того, как я доверила тебе самое сокровенное, верно? – произнесла, изменившаяся в голосе девушка, после пары встревоженных вздохов, добавив, - Прошу, не смотри на меня так, это очень пугает. Я знаю, добро нельзя убить полностью и в тебе по-прежнему есть светлая душа… Выпусти её на волю.
Но что бы ни говорила ошарашенная героиня, во взгляде Хогарта не проявлялось ничего нового. Он не узнавал её… Между ними оставалось всего семь шагов, когда вдруг сверху на пол прыгнул чёрный ёжик Шэдоу, загородив свою напарницу. Без лишних дискуссий, он нанёс врагу несколько пламенных ударов, которые, гепард, в свою очередь, идеально отбил. Завязалась более, чем жестокая драка и невозможно было предсказать, в чью пользу она закончится. Увесистым ударом ноги, ступень которой, кстати, была оснащена металлической подошвой вселяющего страх ботинка, в живот, он сообщил врагу такую скорость, что тот, врезавшись спиной в стену напротив, оставил на ней десятисантиметровую вмятину. Быстро оклемавшись, бот с разбегу накормил неприятеля очередной комбинацией тяжёлых ударов, которые чуть не свалили ежа наземь. Взиравшая на это грандиозное зрелище Леника, содрогалась от каждого стука, словно чувствовала на себе чужие боли. Чтобы хоть как-то повлиять на развитие событий, она крикнула:
- Шэдоу, не убивай его!
- Я должен… Другого выхода у нас нет, - услышала она в ответ.
С каждой новой минутой драка становилась всё активнее, будто со временем силы противников только увеличивались. Арена боя постепенно смещалась на крышу корабля, который, надо подчеркнуть, уже взлетел в облака. Он нёсся с достаточно серьёзной скоростью, поэтому от любого неловкого движения можно было запросто сорваться вниз. Какая-то соринка, залетевшая посредством почти ураганного ветра внутрь Хога, поломала одну из микросхем его головного мозга, отвечающую за мыслительную деятельность, вследствие чего, робот стал часто пропускать вражеские удары. Шэдоу воспользовался ослаблением реакции бота и сделал ему подножку. Хогарт кубарем покатился вниз, ударяясь о каждый острый выступ, и остановился только на последней палубе, за окраиной которой находилось лишь чистое небо. Чёрный ёж, всегда любивший доводить начатое до конца, спустился, чтобы добить врага. С минуту они, стоя на ветру, смотрели друг другу в лицо, пытаясь выяснить, кто же настоящий злодей… Ведь глаза Шэдоу тоже были окрашены в красный цвет. Хог постепенно начинал замыкаться. По всему неживому телу проскакивали мелкие электрические разряды. Видимо, соринка вызвала нарастающее возгорание и сжигала не одну микросхему, а все по очереди. Ёжик прекрасно видел, что его противник уже не в состоянии причинить вред, и что один простой удар мог окончательно разрушить его внутреннюю систему. Тем временем, неподалёку находящаяся Леника, рылась в своём подсознании в надежде отыскать что-нибудь, что поможет спасти ситуацию. Внутренний голос подсказывал ей, будто ход истории в её руках и только она сможет сотворить то, что не под силу другим. Ежиха не могла допустить смерти ни одного из противников, потому что они были одинаково дороги ей. Внезапно, в памяти воцарились слова, некогда произнесённые доктором Роботником о том, что в ней заложено гораздо больше возможностей, чем она думает, и Леника, наконец, поняла сущность проекта. Девушка положила на ладонь медальон и внимательно осмотрела его. Надпись сияла светло-жёлтым цветом, точно первый лучик восходящего солнца. Она вдумчиво прошлась взглядом по буквам и прислонила его к груди. Свет медленно начал переливаться с медальона прямо в сердце ежихи, и она могла поклясться, что чувствовала что-то необъяснимое – то, чего внутри себя никогда не чувствовала раньше. И вот, когда в кожу Леники вонзилась последняя капля волшебного излучения, свет брызнул из каждой её клетки, образовав что-то наподобие ядерного взрыва, который с удивительной быстротой разнёс его частички по всем уголкам планеты. Сияние длилось не слишком долго. Во время его действия нельзя было разглядеть очертаний даже собственной ладони – все горы, пустыни и джунгли одновременно обернулись белым листом бумаги. Но когда всё затихло, и картина рассеялась, изнеможённая героиня, отдав всю свою энергию, без чувств повалилась на пол…
Едва открыв глаза, перед собой она увидела Хогарта. Чуть приподняв голову, её обозрению подверглась комнатка, по которой, радуясь и крича что-то в роде: “У меня снова есть хвосты”, из угла в угол бегал малолетний Прауэр.
- Я никогда не говорил тебе, что отличаюсь особой живучестью? – лучезарно ответил Хог.
- Где я? Что вообще произошло? – недоумевала собеседница.
- Ты в доме Соника. Рассказывать, как мы тут очутились, сейчас не имеет смысла. Два дня назад ты вернула меня и команду синего ежа к прежней жизни, одновременно с этим, открыв для себя новые возможности проекта “Леника”, - проговорил Хогарт, добавив, - Ну, что теперь будешь делать?
- Я наконец-то нашла своего брата… Теперь я знаю, что не одна в этом мире и он больше не кажется мне таким скучным, как раньше. У меня будет новая жизнь с совершенно новыми целями и принципами… А ты? Вернёшься к своей Аде? – вопросила Леника, вставая с дивана.
- Не знаю… После того, как я огорчил её, мне уже стыдно возвращаться домой. Я потерял доверие к ней, а потому не заслуживаю прощения. Что я скажу ей, когда увижу? “Прости, дорогая, я не хотел”? Смешно, - огорчился гепард.
- Она поймёт и простит… Если любит, конечно. В конце концов, разве могут какие-то глупые, затёршиеся от относительной давности ссоры, перечёркнуть настоящую любовь? Если для тебя не было проблемой пойти ради спасения её души на край света, то почему же тебя так напугал простой скандал? – не понимала ежиха.
Хог, ничего на это не ответив, а только восприняв как совет на будущее, попрощавшись, закрыл дверь с другой стороны… Но никуда не пошёл, а облокотился спиной на одну из стен дома Соника и, присев, глубоко задумался. Он думал, через что ему приходилось пройти ради достижения лакомого кусочка счастья, сколько крови проливалось ради одного только чувства… И обычная перепалка – ничто, по сравнению с этим. Вдруг взор гепарда привлекла белая дымка облаков, красиво выстроившихся в бьющую по сердцу фразу: “Если хочешь сделать её счастливой – будь с ней”. Прочитав послание до конца, Хогарт увидел новый “Торнадо” с хорошо знакомыми пассажирами внутри. Этот случай поставил большую и жирную точку в его решениях…
---------------------------------------------------------КОНЕЦ------------------------------------------------------------------------
БОНУС
ВСЛЕД ЗА СИЛУЭТОМ СЧАСТЬЯ

В ушах гремит и дождь стеной,
Он бьёт по городским проспектам.
Сверкнёт на крыше именной
Мой медальон.
Не знаю правды: кто? Зачем?
Что значит слыть простым проектом?
Как много тайн и скрытых тем –
Вот Рубикон.

По окнам капли сверху вниз
И молний след во мраке ночи.
Назад вернусь, ты лишь дождись –
Всё заблестит.
Кибернетическая боль
Разит меня по сердцу в точку.
Теоретически – я ноль.
Дух прогорит

Судьба сведёт и разведёт,
Родит огонь, растопит лёд,
Но только сильный вылезет из пасти
Злых времён.
Что нам дано и что найти?
Как выбрать проще где пройти
Вслед за мелькнувшим силуэтом счастья…
Вот же он.

Вот ещё одна интересная личность. Это типичная, по её собственным словам, крашенная блондинка, хотя, если говорить откровенно, тут пахнет полной натуральностью. Одетая во всё розовое, совершенно не по сезону, она медленно шагает в сторону вокзала и листает какой-то модный журнал с красивой обложкой. Поднявшийся ветер играет с её длинными волосами, загораживая глаза, сосредоточенные на прочтении интересной статьи, но она почему-то даже и не пытается вернуть их на место очередным взмахом головы.  Её лицо удивительно красиво, но в то же время не отображает абсолютно никаких мыслей.

У парня были толстые чёрные брови, сливавшиеся в одну. Цвет глаз было довольно сложно различить из-за нацепленных на нос очков, больше напоминающих бинокли. Верхняя губа всегда была чуть приподнята, и из-за этого был похож на зайца. В подбородке не было ничего примечательного, поэтому перейдём сразу к шее. Она была слегка вытянутой, и это придавало комичности персонажу, потому как с этой чертой он уже походил больше на страуса, а не на зайца. Дальше вязанный серый свитер из под которого выглядывала не заправленная рубашка в горошек и непонятной формы синие штаны.

Пара отрывков... фик выйдет в эту пятницу.

продолжение

Громкоговоритель уже предупреждал о скором отбывании, и народ забивался в свои комнатки, подобно муравьям, забирающимся в муравейник. Наверное, было бы забавно наблюдать за этим с высоты птичьего полёта. Наши герои вошли внутрь. По обе стороны простирались два длинных, сверкающих своей чистотой коридорчика. Каждая деталь была неотразима. Скорее всего, поезд ещё никого не отвозил в далёкие страны и был только недавно выпущен на железную дорогу, чтобы это исправить. Здесь веяло даже каким-то новым запахом, который, казалось, переносил вместе с собой особое настроение. Но нельзя было застаиваться на месте! Блондинка пошла искать отведённый ей номер, толстяк за ней. Нет, он, безусловно, осознавал, что его ведёт совершенно натуральная желтоволосая личность – просто хотелось от души поржать… И такая возможность, необходимо заметить, ему представилась! Хэлен, по меньшей мере десять убийственных минут пыталась найти на двери нужную цифру, держа при этом билет вверх ногами, и даже обращалась к проводницам за помощью, но те, увидев перевёрнутую бумажку, лишь громко смеялись, вероятно, подумав, что она просто решила пошутить. Надо было видеть, какое же удивление и смущение потом постигло несчастную девушку, когда Бернард объяснил, в чём дело… Хотя, если честно, полностью проимитировать смущение Хэлен не удалось ввиду того, что она вдруг забыла, как должно выглядеть лицо смущённого человека и этим ещё больше рассмешила окружающих. Однако на этом веселье не закончилось! После того как комната была найдена, оставалось всего лишь открыть дверь и зайти внутрь, но и это оказалось непросто для нашей героини. Подойдя к препятствию вплотную, она начала дёргать дверь от себя, но та и не думала поддаваться. Так продолжалось до тех пор, пока сзади не послышался страшный грохот. Бернард лежал на полу, обеими руками схватившись за живот, и плакал от смеха. Его лицо в этот момент было таким красным, что блондинка забеспокоилась, не задохнётся ли он. Наконец, поняв, что дальнейшее толкание двери от себя ни к чему кроме истощения сил не приведёт, она остановилась и посмотрела на препятствие так, как смотрят друг на друга противники перед дуэлью. В её голове созревал какой-то коварный план… Не уверен, что с деревянной дверью происходило что-то подобное, но пока она оставалась лидером в этой беспощадной борьбе. Неожиданно, точно стараясь кого-то обмануть, Хэлен занесла руку и начала дёргать дверь на себя. К величайшему сожалению, план с треском провалился – всё оставалось на своих местах и внутрь комнаты попасть, по-прежнему не удавалось. Волосы девушки словно огнём загорелись! Толстяк уже было потянулся за мобильным телефоном, чтобы набрать номер скорой помощи, но мысль, что вряд ли дождётся её приезда живым, остановила его, и он решил закончить балаган самостоятельно… Удивление блондинки оказалось куда больше, когда она узнала, что дверь открывалась в бок. Зайдя внутрь, Хэлен и Бернард обнаружил на одной из кушеток, сидящего мальчика или, скорее, юношу лет двадцати на вид. Он читал какую-то толстую книгу с труднопроизносимым названием. Его причёска выглядела так, как будто он и сам не знал, что у него на голове есть волосы. У парня были толстые чёрные брови, сливавшиеся в одну. Цвет глаз было довольно сложно различить из-за нацепленных на нос очков, больше напоминающих бинокли. Верхняя губа всегда была чуть приподнята, и из-за этого был похож на зайца. В подбородке не было ничего примечательного, поэтому перейдём сразу к шее. Она была слегка вытянутой, и это придавало комичности персонажу, потому как с этой чертой он уже походил больше на страуса, а не на зайца. Дальше вязанный серый свитер из под которого выглядывала не заправленная рубашка в горошек и непонятной формы синие штаны. При чтении юноша всё время водил пальцем по строкам и никогда не мог обойтись без шуршания при перелистывании страницы, что, конечно же, со временем вызывало раздражение у посторонних. Увидев гостей, юноша отвлёкся от прочтения книги и открыл рот, изучая каждый сантиметр чужого тела, естественно, начиная с лица. Из его рта медленно покапала слюна, и он промычал что-то невнятное. Было ли это приветствием среди людей с высоким коэффициентом интеллекта, никто не знает, но толстяку это очень не понравилось, и он даже не стал давать ему руку, ограничиваясь лишь банальным “привет”. Хэлен последовала примеру Бернарда и уселась в противоположный конец комнаты. Вот, устав разглядывать гостей, юноша в очках залез в туристскую сумку и начал долго копаться там. При этом его лицо сделалось ещё ужаснее, и здесь уже сложно было разобрать, злится он или же его тошнит. Наконец, воспроизведя победоносный звук, он достал с самого дна белый пакетик с весьма лаконичной надписью: “молоко”.
- Хотите? – предложил напиток двум пассажирам парень.
- Нет, спасибо… Что-то не хочется, - в один голос сказали Бернард и Хэлен, увидев, как навозная муха начала кружить над напитком.
Юноша сделал плечами жест, что их право отказаться и залпом начал пить молоко. Толстяк успел заметить на упаковке: “употребить до 05.12.02”. Оба поняли, что отказались не зря… Цвет молока, казалось, был уже зелёным… Наконец, завершив так называемую трапезу и так и не вытерев с губ остатки жидкости, молодой человек, наконец, приступил к знакомству:
- Как вас зовут? Откуда будете? Чего здесь ищете?
- Меня называют Бернардом, чего и тебе советую. Всю свою жизнь я занимаюсь тем, что ем, и даже раз занял первое место по поеданию пончиков! Еду в Париж затем, чтобы попробовать восхитительные лягушачьи лапки, - начал толстяк.
- А меня… Меня..., – блондинка упорно пыталась найти на ладони шпаргалку со своим именем, но внезапно забыла, на какой именно из рук сделала запись, и поэтому решила сменить тему, - Я короче хочу стать манекеном… То есть манекенщиком… Ну, в общем, по подиуму ходить и утопать в криках аплодисментов. А ты зачем едешь, думаешь там примут таких как ты?
- Мне нужно сделать доклад о культурной жизни Парижа. Я подумал, что лучше и интереснее всего будет посетить эти места самому, нежели скачать готовую работу с сети, - сказал парень, радостно добавив, - надеюсь, мы станем хорошими друзьями!
Лишь только написанные выше слова были произнесены, как товарищ по пути начал заливаться слегка своеобразным, неопределённым хохотом, прерывистостью напоминающий лай бешеной собаки. Блондинка побледнела. Одно только упоминание о том, что им втроём придётся провести бок о бок не один десяток часов, повергла её в шок. Бернард, подумав о том же, также улыбнулся, дабы не сгущать приятную атмосферу, однако, его улыбка не являлась искренней…
Поезд должен был отойти через две минуты по вокзальному времени и те, кто ещё не успел сесть, в суматохе бежали по вагонам. На платформе царил хаос, неразбериха. Казалось бы, что хаотичнее быть уже не может, однако, когда на общем фоне показались бегущие Мэл, Арнольд и Верди, любой, кто мог бы так подумать, непременно взял бы свои слова назад. Они ныряли в толпу, точно в океан, и, о фортуна, у них с блеском получалось держаться на плаву. Во время заражающего адреналином бега наши герои перекрикивались между собой короткими фразами, но из-за поднявшегося ветра и людского гама некоторые из них так и оставались никем не услышанными. Лучи вконец проснувшегося солнца, попадая в глаза, ослепляли бегунов, и порой приходилось следовать, что называется, на ощупь. Знаю, это рискованно и не совсем безопасно, в чём и убедился железный человек, когда на его пути, откуда ни возьмись, встретился фонарный столб. К счастью, реанимация не потребовалась – столб оказался неживым и отделался всего лишь несколькими вмятинами. Мэл бежал в такт музыке, которая играла у него в плеере, что, прочем, было не удивительно. Наконец, герои остановились, достигнув кассы. Верди запыхавшимся голосом спросил у кассирши, старой бабки с вечно наморщенным лицом и прищуренными глазами, не осталось ли у неё в продаже билетов на рейс “Москва – Париж”, на что та, рассмеявшись, ответила, что мало у кого могут остаться непроданными билеты на поезд, который вот-вот уже должен отправиться. Арнольд хотел пригрозить старушке своей неизмеримой силой, но та в свою очередь достойно ответила ему, положив указательный палец левой руки на красную кнопку вызова милиции. Делать было нечего. От досады Мэл с размахом пнул валяющийся под ногами камень и впервые в жизни попал… Правда потом дико пожалел, потому что счастливым обладателем каменного отпечатка на лбу оказался сам офицер. Как следствие, разъярённый милиционер погнался за несчастным меломаном, а тот вынужден был вновь скрыться в толпе. Проигрыш в этой гонке мог стать Мэлу очень дорого, поэтому он выжимал из себя все силы, чтобы уйти от преследования. Только Арнольд и Верди решили что-нибудь предпринять для того, чтобы спасти попавшего в беду друга, как их подозвал к себе один бородатый тип явно не русской наружности. Он был слегка скрытным и предпочитал никому не показывать своё лицо, поэтому ограничился сравнительно небольшим описанием, которое можно составить, если не углубляться в подробности. Весь он был одет в какой-то белый халат и этим немного напоминал колдуна. Глаза его были тёмно-зелёными и часто слегка бесноватыми. Голова тоже было чем-то укутана, но из этого неопределённого головного убора всё же выглядывало несколько чёрных, как ночь, волос. Руки постоянно были чем-то заняты, а это как нельзя лучше говорило о его нетерпеливости. Голос нисколько не отличался от обыкновенного, однако, в построении речи и произношении чувствовался некий акцент. Осторожным жесток руки он позвал наших приятелей за собой. Предварительно переглянувшись и взметнув в непонимании брови, Арнольд и Верди всё же последовали за незнакомцем. Дорога, которой они шли, в конце концов, привела их в какой-то безлюдный переулок. Кругом были натянуты железные сетки, разорванные в некоторых местах, вдали неприметно располагался мусорный контейнер. Пространство сильно ограничивало два восемнадцатиэтажных дома, стоящих почти впритык. На одной из валяющихся железных прутьев были следы крови. Глядя на всё это, Верди подумал, что, возможно, поспешил с принятием решения довериться неизвестному типу. Неожиданно из ранее незамеченных героями щелей вылезло ещё несколько людей в белых халатах и с кинжалами в руках. Они медленно окружили наших героев, не оставив шанса сделать хотя бы два шага назад. Ситуация накалилась. Арнольд заметил, как один из чужаков потянулся к разбитому стеклу, вероятно, чтобы дополнительно вооружиться. Обоим при мысли, что может произойти дальше, стало нехорошо. Однако их пессимистические предположения не нашли подтверждения. Героям вдруг подошёл тот самый незнакомец, который их сюда завёл, и завязал следующий разговор:
- Я слышать, что вы захотеть срочно достать билеты на поезд?
- Да, нам действительно были позарез нужны эти билеты, но, как оказалось, всю партию уже раскупили… - объяснил Верди, осторожно добавив после того, как осмотрел всех присутствующих, - Зачем вы нас позвали? Отобрать деньги? Так знайте, что у нас итак нечего брать…
- Отобрать денег? – переспросил незнакомец и громко усмехнулся, вскоре продолжив, - Нет, дорогой, нам этого не нужно. Мы, арабы, очень добрый народ и мы не хотеть, чтобы вы так плохо о нас думать. Наоборот, мы помогать другим в беде, ведь все люди есть братья, так? Теперь слушай: я могу решить твой проблема за один секунда, только услуга за услугу. Брат брату должен помогать, верно?
- Верно… И чем же мы можем вам помочь? – почуяв неладное, неуверенно произнёс Верди.
- Да, всё очень просто! Сейчас я дать тебе адрес один человек и ты, раз едешь в Париж, по пути завезёшь ему это, - араб достал из кармана небольшой мешочек кокаина и передал Верди, - Всего лишь лечебный порошок! Наш друг очень болеть в последнее время, и мы искренне надеяться, что ты поможешь ему.
- А проблем с милицией не будет? И, кстати, нам тогда нужно три билета, потому что мы едем втроём, - расхрабрился Арнольд.
- А для чего тебе, мой милый, голова на плечах дан? Учти, что если мой французский товарищ не получит вашего подарка, то мы непременно об этом узнать и очень разозлиться… И тогда вам будет уже не скрыться… - уже не так ласково проговорил тип в халате и с этими словами кинул три обещанных билета.
- Спасибо за помощь! Мы исполним вашу просьбу, - сказал Верди и удалился.
Уверен, что ни читатель, ни сами герои никак не ожидали такого разворота событий, ведь день начинался, как и все остальные дни, не предвещая ничего плохого. Арнольд, впрочем, как и Верди, прекрасно знал, что на самом деле находится в порученном им пакетике. Он вполне осознавал, какими большими неприятностями это может закончиться, но отказаться в то мгновение было просто немыслимо, ведь тогда другие арабы порубили бы их на тысячи тысяч маленьких кусков. Никто долго не мог придумать, куда спрятать драгоценное вещество. Наконец, на первое время решили положить мешочек под стельку просторных кроссовок человека-кулака. Вот, будто гром среди ясного неба, до Верди вдруг дошло, что приобретённые ими липовые билеты могут уже не пригодиться, так как по его подсчётам поезд должен был отправиться уже шесть с половиной минут назад. В ужасе он сообщил эту новость своему другу, и герои помчались к вокзальной платформе. По дороге к ним присоединился оставленный на произвол судьбы Мэл. Как ни странно, из умопомрачительной погони он вышел совершенно невредимым. Хотя это вполне можно объяснить упитанностью офицера, который, по причине чего, и не смог продержаться в непрерывном преследовании более десяти жалких минут. Будем считать, меломану просто крупно повезло, и зазнаваться своей ловкостью здесь ни в коей мере не следует, ведь также неожиданно фортуна может и отвернуться. Кстати, госпожа удача сию минуту снова подыграла переволновавшейся троице – поезд, вопреки всем опасениям стоял на том же месте, как и тогда, когда они уходили, дабы заключить сделку. Верди почему-то побежал вперёд и принялся заглядывать в каждое из окон транспорта. Что он хотел там увидеть было неизвестно, тем более, если учесть, что большинство из окон оказались зашторенными, однако, вернулся он, по всей вероятности так и не нашедши то, что искал, уже в несколько другом расположении духа. С билетами при посадке особых историй не приключилось, поскольку человек, который по долгу своей профессии должен был следить за этим, как-то, с позволения сказать, слишком поверхностно вёл контроль. Вероятно, он был новичком, и ему ещё ни разу не приходилось встречаться с липовыми документами, а потому он думал, что подделать таковые никто не силён. Так или иначе, история совсем не о нём… найти комнату нашим путешественникам не составило труда, так как их отвела туда проводница – женщина средних лет, ничем не примечательная за исключением волос, которые у неё были покрашены в розовый цвет. Мэл хотел поинтересоваться, почему поезд до сих пор на месте, но Верди сделал это быстрее. Проводница, словно ожидая этого вопроса, ответила, что машинист родом из Эстонии и поэтому продолжительность пути до Парижа составит четверо суток. Она обусловила отставание транспорта от графика тем, что машинист внезапно забыл, где находится газ и отбил себе ногу в поисках его. Выслушав это, Мэл понял, почему последнее время так часто стали происходить аварии на железной дороге. Итак, наших героев отвели в комнату. Первые несколько мгновений все трое стояли как вкопанные в землю, и только потом Арнольд решил разложить взятые в дорогу вещи, а именно: бойцовые перчатки и пару банкнот. Что ж, не мудрено, ведь ещё ранним утром никто из них и подумать не мог, что отправится в Париж, без определённой на то цели! Знакомьтесь, это жизнь – бестия, от которой можно ожидать чего угодно… Стоило путникам присесть, как в дверь осторожно постучали. Верди за всех сказал, что у них не заперто и в комнату вошёл низенький человек с серой кожей. Он так зашёл сюда, будто бы его вели на расстрел. Во всех движениях присутствовало какое-то стеснение, и глаза его всё время пытались найти весомую причину, чтобы не смотреть в глаза другого человека. Своими повадками и, может быть даже отчасти внешним видом, он напоминал пугливую мышь, которая боится вылезти из норки с мыслью, что её сразу же поймает безжалостный кот, но которую так тянет и провоцирует на искушение аромат сырной крохи, помещённой в мышеловку, что та попросту начинает бояться собственных мыслей. Человек осторожно сел на край одной из кушеток и начал раскладывать вещи. Тут Арнольд смело подошёл к гостю и протянул ему руку, чтобы поздороваться. Всё это показалось человеку с серой кожей таким неожиданным, что он рефлекторно отскочил в противоположную сторону, при этом, чуть не свалившись с кушетки. Неизгладимое впечатление на него произвело его громкое “привет”, после чего гость долго сидел с округлёнными глазами, почти без признаков жизни. Как выяснилось в ходе и без того непродолжительной беседы, четвёртый пассажир оказался крайне неразговорчивым, и это порождало массу подозрений, в том числе и не очень серьёзных. Безусловно, на фоне остальных выигрывала версия, что это был подосланный кем-то шпион, а, возможно, и тайный сопровождающий, который должен был следить за тем, чтобы наши герои исправно доставили груз до пункта назначения. Троица решила отпраздновать начало пути горячим чаем, но тут, подобно камню преткновения, встал значимый вопрос: кому идти за чаем? Решили, чтобы всё было по-честному, сыграть в камень – ножницы – бумагу. Недавно пришедший гость оказался зрителем сего действа… И надо сказать, что это было хорошо для его здоровья, ибо зрелище перед ним представало просто неописуемое. Верди постоянно показывал ладонь, символизирующую бумагу, Арнольд кулак, символизирующий камень, а Мэл два вытянутых пальца, которые по его убеждения символизировали мир во всём мире. Так продолжалось довольно долгое время. Человек с серой кожей, конечно, мог наставить спорящих друзей на верный путь, но почему-то посчитал, что добром это не кончится и предпочёл не совать носа, куда не следует. Завершилось всё тем, что Арнольд угрожающе показал два кулака, а Верди, отступая, поднял над головой две ладони. Решено – Верди должен был идти за чаем. Собственно говоря, он не был сильно огорчён своим проигрышем, тем более, что, так называемое наказание ничуть его не напрягало. Как только дверь захлопнулась, Мэл и Арнольд сели за откидной столик, естественно, не забыв при этом пригласить к себе нового гостя.
- Ну, что? Как жизнь? Тебе нравится твоя жизнь? Я бы, если честно, взорвал всех к чёртовой матери! Проклятые буржуи, которых обделяют уплатой налогов, нефтяные магнаты, террористы, создатели японских мультфильмов, - всех уничтожить! – железный человек вновь начал выходить из себя.
- Прекрати орать на него, придурок! – повысив голос, сказал Мэл Арнольду, а затем обратился непосредственно к гостю, продолжив, - ты музыку слушаешь?
Верди, тем временем, направлялся прямо по коридору, не ожидая совершенно ничего сверхъестественного. Он еле слышно напевал какую-то медленную мелодию и этим развлекал себя в пути. Тут он увидел, как к нему навстречу проходит та самая девушка, которую он приметил, ещё находясь в кафе и ради которой, взглянем правде в глаза, и отправился в далёкие путешествия. Она тоже шла, не спеша, и смотрела в пол, видимо, думая о чём-то серьёзном. Наверное, дама так и прошла бы мимо, не заметив Верди, если бы он не остановил её словами:
- Здравствуйте, Любовь. Какое совпадение, что мы едем на одном и том же поезде в одну и ту же сказочную страну! Судьба явно дала нам шанс, и, я думаю, упускать его было бы довольно глупо. Мне кажется, мы можем подружиться…
- Можем… - тихо повторила брюнетка, будто эхо, продолжив после некоторого раздумья, - А может и не можем…
- У нас впереди четверо суток. Давайте встретимся, - продолжал Верди.
- Где ваши друзья? Вам так скучно без них, что вы начинаете приставать ко мне? Мне непонятно такое поведение, - сказала девушка и попыталась уйти.
- Нет, это мне непонятно ваше поведение, - настаивал наш герой, взяв собеседницу за руку и задерживая её таким образом, а затем добавив, - почему вы так странно себя ведёте? Неужели плохо найти новых друзей, ведь так в пути время пролетит только незаметнее!
- Когда вы на меня так смотрите, у меня почему-то создаётся впечатление, что вам нужно от меня что-то большее, чем дружба, - сказала девушка, выхватив руку т, развернувшись, ушла, не сказав ни единого прощального слова.
Верди испепеляющим взглядом смотрел ей вслед. Настроение в одно мгновение упало, точно птица с повреждённым крылом падает на сырую землю. Какое-то время он ещё стоял в той же позе, пытаясь понять суть её поведения…
Мэл и Арнольд уже были готовы подраться из-за своих убеждений, но положение вовремя спас зашедший с подносом Верди. От чая тонкой струйкой тянулся пар. Поставив добычу на стол, он присоединился к остальным. Кто-то очень умный предложил на свою голову чокнуться кружками. Только лишь новый пассажир начал вливаться в уже сформировавшийся коллектив, как произошло нечто неприятное. Человек с серой кожей, которого, как выяснилось, зовут Эдди, взял кружку пылающего чая и поднёс к кружке Арнольда, чтобы они соприкоснулись, но тут, очень некстати, поезд тронулся и содержимое кружки пролилось на человека-мускула… важно заметить, что это получилось у него таким образом, будто бы он с презрением плеснул кипяток Арнольду в лицо. Тот, разумеется, начал кричать какие-то нецензурные слова, причём не только на русском языке, сжимая свои кулаки всё сильнее. Его руки раздулись, на них остро выступили вены. Эдди побледнел. На его сером лице это смотрелось весьма оригинально. Он быстро встал и залез под раскладушку, в точности как уже упоминавшаяся юркая мышь. Мэл и Верди тоже решили выйти из комнаты на некоторое время, подумав, что Арнольд может переключиться на кого-нибудь другого, чтобы выместить свою неизмеримую злобу. Долго потом ещё никто из стоящих за дверью не осмеливался первым открыть её и проверить, не успокоился ли человек-железо… Вот так славно началась поездка в Париж… И трудно было представить, что они могли учудить в ближайшие четыре дня и четыре ночи… Да, лучше читателю не задумываться об этом…

Глядя на невыносимые мучения потерпевшего поражение бойца, смотрящие переносили в себе не меньшую боль от всё чаще и чаще посещающих их головы грустных мыслей. Даже ничем непробиваемый Арнольд стоял с таким лицом, будто на его глазах вот-вот навернётся горячая слезинка. Верди судорожно и не без жадности хватал губами воздух, очевидно, пытаясь что-то сказать, но выходило это у него, надо заметить, не лучшим образом. Мэл сделал попытку прочитать то, что хочет сказать умирающий романтик по его губам, что в принципе для него не должно было стать сложной задачей, ведь слушая всю свою жизнь ударные мелодии на предельной громкости, волей-неволей научишься понимать то, что тебе хотят сказать другие люди и без звука голоса, однако, он не понял ни единого слова. Наконец, найдя в себе последние силы и собрав всё в одно целое, романтик поднялся на колени, вознёс голову к небу, вернее к потолку, и, крепко стиснув в левой руке клок чёрных, как сама ночь волос, прокричал на весь поезд:
- Сука! Я растил эти волосы три года, и все мои старания оказались напрасными! Ну, держись – теперь моя очередь играть в парикмахера.
С этими, полностью отражающими его духовное состояние словами, Верди по новой набросился на своего противника. От чувств мести за испорченную стрижку битва стала только ещё серьёзнее. Ни Мэл, ни Арнольд по-прежнему не принимали в ней никакого участия, за исключением зрительского. Только теперь они, наконец, поняли, что произошло на самом деле. Злостный ботаник-убийца отсёк у Верди мотающуюся чёлку, после чего тот в диком расстройстве и ужасе упал на пол. Злость вперемешку с обидой не давали сказать ему ни слова, в результате чего романтику приходилось лишь глотать воздух, подобно немой рыбе. Грандиозная, можно даже сказать великая трагедия развернулась вокруг какой-то мелочи… Для нас… Стоило лишь меломану и силачу довести данную мысль до разумного завершения, как вдруг раздался напряжённый возглас Верди:
- Мэл, Арнольд! Берите книгу и уходим! С ним бесполезно бороться! Это просто какая-то боевая машина!
Вооружившись одними собственными кулаками, человек-железо приступил к выполнению задания. Учитывая, что хозяин книги с труднопроизносимым названием был занят битвой с Верди, сделать это оказалось совсем не сложно. Не знаю, покажется ли это читателю интересным или нет, но даже такому мощному человеку, как Арнольд данная вещица показалась несколько тяжёлой. Убраться из номера наши герои успели посредством какого-то необъяснимого чуда, ибо ещё какая-нибудь жалкая доля секунды и закрыть дверь перед носом умника не получилось бы. Держа дверь, чтобы противник не выбрался, Арнольд испытал превеликое множество новых ощущений. Чего стоит только одно появление острия ножа посредине двери! Ботаник не прекращал со страшной силой дырявить дверь, при этом, грозно ругаясь матом, но и даже эти слова, доносящиеся из его уст, выглядели умно. Наконец, спустя некоторое количество времени, когда умник утихомирился, троица, с облегчением смахнув струю со лба, отправилась “писать письмо”. Мэлу потребовалось немало времени, чтобы научиться вырезать маленькие буковки орудием, предназначенным совершенно для другого рода занятий, да ещё стараясь не портить других страниц книги, которые, разумеется, тоже могут пригодиться. Человек-мускул после пережитого, счёл наиболее правильным поступком расслабиться и выпить чашечку горячего чая. Эдди на этот раз предпочёл отказаться от чаепития, вспомнив о том, что было, когда они решили отменить начало пути. Едва вновь установившуюся тишину нарушила странная мелодия, доносящаяся из кармана Арнольда. Он без лишних раздумий, ориентируясь на звук, залез ладонью в карман и достал оттуда играющий мобильный телефон. Даже не кинув взгляда на дисплей, чтобы узнать имя того человека, который посмел потревожить его, человек-кулак приложил трубку к уху и нажал на кнопку принятия звонка. А сделал он это (а вернее не сделал этого) потому что знал, что позвонить ему может лишь один человек. Дело заключалось в том, что Арнольд не любил раздавать свой номер кому попало, чтобы потом, как он сам выражался “не принимать по ночам звонки, вместо того чтобы наслаждаться сном”. Тем не менее, не будем углубляться в причины сего дела, и отходить от темы. После того как из трубки донеслось мужское “привет”, железный человек окончательно убедился в том, что этот голос принадлежит тому, о ком он сейчас подумал, и его глаза медленно, но верно поползли на лоб. Он посмотрел на стрелки наручных часов, затем на мобильный, затем снова на часы, снова на телефон и с немалой долью искреннего удивления спросил:
- Слушай, а чего это ты ко мне позвонить решил? В это время ты мне раньше никогда не звонил.
- Да, вот хотел поделиться горем. Арнольд, у меня плохая новость… - неторопливо вздохнув, произнёс незнакомый нам мужской голос.
- Да? И насколько плохая? – с тревогой повторил человек-мускул.
- Ну, сам оценивай… У меня мать сдохла, - еле слышным, слёзным голосом протянул собеседник.
- О-о… Сочувствую, - ответил Арнольд, пребывая уже в некотором шоке, а потом, спустя несколько секунд взаимного молчания, добавил, - А что с ней?
Динамик в телефоне оказался на редкость громким, поэтому всё, что произнёс собеседник Арнольда услышали и остальные. Мэл даже перестал вырезать ножом буквы, прислушиваясь к каждому слову, доносящемуся из динамика мобильного. Пожалуй, больше всего фраза “мать сдохла” впечатлила Эдди. От услышанного его глаза настолько вылезли из орбит, что, казалось, будто они вот-вот выпадут и свободно покатятся, куда глядят. Его нижняя губа задрожала и уже не поддавалась никакому контролю. Он в очередной раз побледнел, но на его вечно серой коже это смотрелось по-прежнему оригинально. Все насторожились, ожидая развития разговора.
- Да вот… Работать не хотела, - пояснил голос из динамика.
- Ты что, её работать заставлял? По-моему это неправильно. Я думаю, это дети должны помогать своим родителям, когда подрастут, конечно, а не наоборот, - удивился Арнольд, случайно переведя взгляд на ещё более побледневшего Эдди.
- Конечно, ты прав в чём-то. Но здесь особый случай. Понимаешь, она меня окончательно довела. Заколебала просто! Не работает и всё! Ну, я думаю: “не хочет по-хорошему – будет по-плохому”. Пнул раз, другой. Никак… Молчит… - начал рассказывать свою историю собеседник.
- Ты что, до смерти её забил? Это же статья, - сказал силач, выпучив глаза, а боязливый Эдди при этих словах покрылся мурашками.
- Видимо да… Пришлось в мусоропровод выкинуть. Но перед этим за потрёпанные нервы и потраченное время решил с ней расквитаться. Положил на пол, достал кувалду и… Бац! И кусочки в разные стороны. Знаешь, как на душе полегчало! – с чудовищной долей эмоциональности договорил рассказчик.
- Ты шутишь? – осторожно спросил Арнольд, отходя назад и трясясь, как перед смертной казнью, будто бы перед ним сейчас стоял тот самый собеседник.
- …Ну, ничего. Найду новую, - не обращая абсолютно никакого внимания на заданный ему вопрос, произнёс голос из динамика.
- То есть мачеху? – не понял Арнольд.
- Какую, чёрт побери, мачеху? Я тебе говорю - компьютер сломался, надо материнскую плату менять, - повысил голос собеседник.
После этих слов человек-кулак, а вместе с ним и остальные участники команды рухнули на пол в приступе дикого хохота. Не смеялся лишь Эдди. Первое время он просто озадаченно смотрел на катающихся по полу людей и пытался понять, что смешного они увидели в данной ситуации, а потом тоже рухнул… В обморок. Автор не засекал время, поэтому понятия не имеет, сколько он пролежал в таком состоянии. Но не успел Эдд открыть глаза, уже будучи в ясном сознании, как до его ушей донёсся знакомый голос… Правда обращён он был не к нему.
- Чёрт побери… Здесь нигде нет буквы “Х”, - разозлился Мэл.
- Боюсь, придётся обойтись без мата, - обиженно изрёк Арнольд.
Итак, первое письмо было готово. Герои вышли из номера и отправились вдоль по коридору, замедляя шаг около каждой, встречающейся на их пути двери. Несмотря на то, что за окном было ещё достаточно светло, по всему помещению ярко горели лампочки. Полы были до невозможности грязными. Проходя здесь, у наших героев создавалось такое впечатление, будто уборщики давно забыли об этом месте и им платили только за их присутствие. Около одной из дверей валялся какой-то бомж, который неизвестно как сюда попал. Встретившись взглядом с Верди, он попросил у него “сколько не жалко” денег, на что тот ответил, что ему самому не помешало бы обзавестись хотя бы такой суммой. Перешагнув наполовину спящего человека, герои остановились у одной из дверей. Неторопливо вздохнув и так же неторопливо выдохнув, романтик сделал три негромких стука. Троице не пришлось долго ждать. Дверь отворилась и перед ними предстал невысокий лысый мужик. Его одежда особо ничем не была примечательна, разве что длинные белые носки, натянутые на кривые ноги придавали ему несколько комический вид. На лице небольшая щетина. Глаза были серьёзными и отнюдь не дружелюбными. Щёки его своей лёгкой надутостью напоминали пухленькие щёчки ребёнка, и вместе с серьёзным взглядом это смотрелось ещё забавнее. Густые чёрные брови, угрожающе съехавшие вниз, время от времени непроизвольно подпрыгивали, как будто их обладатель постоянно чему-то удивлялся. На коже у висков проступали вены, вероятно, от бесконечного напряжения. Руки мужика были настолько большими и волосатыми, что у Верди невольно создавалось впечатление, словно перед ним стоит не пассажир поезда, стремящийся в страну любви и открытий, а сбежавшая из цирка на Цветном Бульваре под покрытием ночи и переодетая в человеческую одежду горилла. Судя по всему, романтик в своих представлениях оказался не одинок, ибо стоило ему только подумать о вышесказанном, как за своей спиной он услышал лёгкие, сдержанные смешки Мэла и Арнольда. Голых ног под длинными носками и шортами видно не было, но Верди подозревал, что они тоже недалеко ушли от рук по своей волосатости. Первую минуту они так и стояли на своих местах, разглядывая друг друга, и никто не решался завязать разговор первым. Наконец, мужик спросил похожего на почтальона человека, чего ему от него нужно, на что получил весьма неожиданный ответ:
- Здравствуйте! С вами говорит почтовый курьер Верди…
- Что? Почта прямо в поезде? Что это за балаган? – хозяин номера вошёл в ступор.
- Да, для большей комфортности… Сейчас данную услугу внедряют во все новые поезда, - нашёлся, что соврать наш герой, чуть было не забыв вручить адресату письмо, - Просили передать из комнаты 214.
- Ну, давайте посмотрим, что у нас там, - произнёс мужик, принимая конверт и протягивая деньги.
Конверт оказался запечатан на славу. Вскрыть его голыми руками, поддев ногтем, которые, кстати говоря, получатель подстриг буквально совсем недавно, не представлялось абсолютно никакой возможности. Мужик в нетерпении заметался по комнате, в поиске любых колюще-режущих предметов, потому что как можно быстрее хотел узнать, что же написано в заветной бумажке. Перерыв добрую половину номера и так в результате ничего не найдя, хозяин решил разорвать конверт руками. К счастью, содержимое конверта осталось неповреждённым, да и если бы повредилось, то это бы не понесло особых потерь, ведь на бумажке была написана всего одна фраза: “Ты дурак!”. Нет, автор погорячился, сказав, “написана”, ведь на самом деле буквы, составившие эти два слова, были вырезаны из разных книг и журналов. Увидев и прочитав написанное, мужик три раза поменял цвет своего лица и кинул недоверчивый взгляд на почтальона. Верди даже не думал бежать. Он всеми силами пытался сдержать в себе то и дело пытающийся вырваться наружу смех, ведь такая реакция вывела бы его на чистую воду. Героям нужно было показать, что они и понятия не имеют, о чём говорит то письмо, а это оказалось довольно непросто. Тем не менее, хозяин комнаты перевёл свой взгляд обратно и после недолгих раздумий взялся за ручку. Достав из кармана свой дневник, в котором он ежедневно оставлял какие-то записи, мужик с маниакальным выражением лица принялся писать ответ. Буквы он выцарапывал так, что даже неживой листок бумаги в какой-то момент нашим героям стало жалко. У них создавалось впечатление, будто в руке мужика блестел кровавый кинжал, а вместо бумаги им представлялось несчастное, подверженное до невозможности жестоким пыткам, тело. Закончив писать, он передал бумагу почтальону и сказал, чтобы тот передал его отправителю. Не изменяя лица, Верди распрощался с хозяином комнаты и отправился дальше. Стоило двери закрыться, как троица мгновенно припала к полу в приступе непрекращающегося смеха. Решив, что заработанных на одном липовом письме денег никак не хватит на поход в ресторан, наша команда направилась к комнате 214. Но даже и здесь, в коридоре, не обошлось без приключений. Для полноты ощущений не хватало, пожалуй, сплошного сумрака за окном. Во время пути Мэла неожиданно кто-то резко схватил за ногу. Тот, разумеется, в ужасе попытался вырваться и догнать уже скрывшихся к тому моменту из виду Арнольда и Верди, но рука неизвестного слишком крепко держала свою жертву. Романтик и человек-кулак были увлечены каким-то разговором, поэтому были не в силах отвлечься на посторонние шумы. Посмотрев под ноги, меломан увидел лежащего на полу человека, одетого во всё рваное и с изуродованным лицом. Всем своим видом незнакомец походил на живого мертвеца. Пока его первая рука держала Мэла за нижнюю часть ноги, вторая перебиралась выше. Любитель музыки нутром чувствовал, что собственными силами не сможет выбраться и обезопасить себя. Руки незнакомца перебирались всё выше, пока не достигли уровня плеч. Во всём теле герой ощутил холодок. Дыхание начало учащаться с каждой новой секундой… Однако опасения меломана не подтвердились – после того как загадочный незнакомец добрался до его плеч и вытянулся во весь рост, он вдруг убрал руки и спокойно поплёлся в противоположную сторону. Только сейчас до Мэла дошло, что этим страшным монстром оказался обыкновенный бомж, которого он видел вместе со своими друзьями, когда шёл вручать первое письмо, а взялся за его ногу он только потому, что хотел подняться, но сделать этого самостоятельно не смог. Забавный случай дал герою урок жизни. Отныне Мэл стал ходить по коридорам, не спуская глаз с пола. Конечно же, догнав своих товарищей, меломан предпочёл умолчать об истории, произошедшей с ним, дабы не стать предметом глупых насмешек.
Остановившись у нужной двери, Верди, забыв, что находится в поезде, по своей старой привычке ткнул указательным пальцем в место, где обычно располагаются дверные звонки, но попал в стену. Одумавшись, герой сделал как обычно три ритмичных стука в дверь и ему тут же открыл молодой человек в шарфе. Помимо зимнего шарфа зачем-то надетого в летнее время, человек красил волосы в ярко-белый цвет и выглядел довольно странно. Если говорить о длине стрижки, то можно отметить, что волосы у него едва доставали до плеч. Несмотря на то, что этот человек не носил всяческих плащей, Арнольду он почему-то показался похожим на эдакого волшебника, злобного чародея, который одним лишь взмахом волшебной палочки может превратить уродливую жабу в обворожительную принцессу. Не тратя время понапрасну на знакомство с внешностью стоящего перед ним лица, Верди торопливо протянул письмо, при этом неудачно в шутку попросив получателя потанцевать, как водится по старинному русскому обычаю. Весьма озадаченный услугой вагонной почты, хозяин простоял пару мгновений без движений, дыхания и прочих признаков жизни. В конце концов, он взял письмо и вскрыл, не отходя от наших героев. То, что он прочитал там, заставило его волосы невольно подпрыгнуть, будто бы их подобрал хулиганистый ветер. Все окна были заперты, однако, где-то в отнюдь не бескрайних просторах комнаты, как бы парадоксально это не звучало, шумела буря… Она шумела внутри разъярившегося волшебника. Он достал из недр собственных карманов синюю шариковую ручку и прямо в том же письме под словами: “Ты думаешь, что такой умный, если клеишь буковки? Знай, мне итак неинтересно знать, как выглядит твой почерк, ведь письмо не анонимное. Короче, ты сам дурак!”, написал короткий ответ. Насколько именно он был кратким, Верди не знал, так как хозяин стоял напротив него, но только держал в руках аппарат для создания записей хозяин не более десяти секунд, после чего молча вручил бумагу обратно почтальону. Тот, само собой, разумеется, догадался, что письмо необходимо доставить отправителю и, предложив чародею с белыми волосами расплатиться той самой ручкой, какой только что было нацарапано несколько фраз, скрылся по ту сторону двери. В пути особых происшествий ни с кем из троицы не случилось: никого не хватали за ногу и не просили поделиться последним рубликом. Не могу сказать, чтобы человек-горилла очень обрадовался, когда ему снова постучали в дверь, и, открыв, он снова увидел романтика-почтальона. Потускневший от одного только его вида, циркач вырвал из рук Верди письмо и, прочитав на нём фразу, типа: “А вот и нет, дурак всё-таки ты”, яростно топнул ногой по полу. Тем не менее, он уже взял было ручку и начал писать первое слово ответа, как вдруг скомкал бумажку и, громко выругавшись, выкинул в окно. Из соседнего вагона, спустя доли секунды, подобно тому, как возникает эхо в горных местностях, послышались те же самые слова, потому что, вылетевши из окна данного вагона, свёрток тут же влетел в другое. Озлобленный хозяин раздвинул в стороны наших героев и. освободив себе путь, какими-то страшно забавными, отчасти напоминающими прыжки пьяного кенгуру шагами двинулся в сторону комнаты 214… Романтик и компания, пересчитав полученную прибыль и убедившись, что не набрано и половины необходимой суммы, вновь принялись за работу…
Бернард и Хэлен шли в сторону своего номера. Автор не успел уследить за тем, куда они уходили, пока рассказывал о вышеописанной троице, да и имело ли сейчас смысл говорить об этом? По всему коридору в бешенстве бегали люди и больно друг друга били с возгласами: “сам дурак!”, что очень удивляло толстяка. Зрелище походило на вагонную войну, и Хэлен опасалась, как бы кто-нибудь не начал стрелять. Некоторые комнаты остались стоять без дверей и, заглядывая туда, друзья наблюдали лишь дикий хаос. Понять причины развернувшегося сражения ни Бернард, ни Хэлен, к великому сожалению, не могли. Спросить у других, в чём дело толстяк тоже не решался, боясь беспричинно заработать кулаком в морду. Наконец, они подошли к нужному месту и, открыв итак еле-еле держащуюся дверь, лицом к лицу встретились с ботаником-убийцей. Он сидел на полу, беспомощно забившись в угол (хотя все кровати в номере были свободными), дочитывал вырванные страницы какой-то книги, запасённые на чёрный день. Чем меньше непрочитанного материала оставалось до конца, тем больше начинал скучать умник и тем больше начинали опасаться за сохранность своих жизней Бернард и Хэлен. Спрашивать, что же всё-таки произошло, было сейчас бессмысленно. Вдруг толстяк, стоявший на пороге, заметил, как блондинка забрала из рук валявшегося на полу милиционера некое подобие радара. Вероятно, её привлёк красивый дизайн вещицы. Сотрудник милиции валялся около их номера, очевидно, схвативший по башне во время разборок, но удар был не сильным и он мог очнуться в любую минуту, что беспокоило Бернарда. Он попытался изъять из рук светловолосого существа радар и вернуть его на место, но блондинка препятствовала его действиям, обосновывая своё поведение тем, что вещица может им пригодиться. И в самом деле: когда Бернард всё же отобрал устройство, он случайно обратил своё внимание на дисплей и заметил на миниатюрной нарисованной карте поезда мигающую красную точку, чуть выше которой красовалась занимательная надпись: “склад”. При прочтении надписи толстяку представились огромные картонные коробки с бесчисленным количеством пончиков внутри. Вне себя от радости, он бежит по тропинке, выложенной плитками шоколада, а по обе стороны от него растут красивые деревья со свисающими с их веток конфетами. Вдруг на землю с неба падает молочная капелька. Затем ещё одна, и ещё… И вот уже целый ливень из молока сыплется на обезумевшего от счастья Бернарда. Но на этой приятной нотке сказка оборвалась, и видение закончилось. Толстяк передал устройство обратно Хэлен и та, заметив мигающую точку и висящую сверху надпись, которую не замечала раньше, тоже начала грезить. Ей представились гигантские картонные коробки с бесчисленным количеством красивых журналов внутри. Важная и всеми обожаемая, она шагает по красной ковровой дорожке, а по обе стороны от неё, точно деревья, растут вешалки с повешенной на них модной одеждой. Она подходит к одной из них и обращает внимание на ценник, в котором значится небывало маленькое число. Вот с неба, точно дождевые капли, посыпались разноцветные конфетти. Они завораживающе смотрятся на фоне вечно розового неба. Но сказку снова постигла невесёлая участь и видение прекратилось… На лицах обоих проскользнула нездоровая улыбка. Они переглянулись:
- Пойдём?
- Пойдём!
И после этих слов напарники наперегонки ринулись по дороге, указываемой радаром, как будто бы на склад мог попасть только один из них. Судьба распорядилась так, что устройство оказалось в руках блондинки. Следуя точно по карте, она не смела оторвать своего взгляда от дисплея и поэтому частенько врезалась в стены. Глядя на её сосредоточенное лицо, что ей, признаться, совершенно не шло, дерущийся народ сразу застывал на месте, в мгновение забывая о бойне. Вновь уходя из реальности, Хэлен стала идти в припрыжку. По словам Бернарда это так некрасиво и глупо выглядело, что ему стало даже немного стыдно за то, что он обитает с ней в одном номере. Описывать каждую деталь в их долгом пути исканий, я думаю, не имеет смысла. Вот девушка со светлыми волосами остановилась, и начала пристально вглядываться в карту, сравнивая её с реальной обстановкой. Затем она прислонила руку к одной из сторон поезда и слегка надавила на неё. Никакой реакции не произошло. Она надавила чуть-чуть сильнее, затем ещё сильнее… Всё оставалось на своих местах. Тогда блондинка отошла как можно дальше и, предварительно отдав толстяку устройство, чтобы освободить руки, как следует, разогнавшись, выбила стекло. Бернард хотел было что-то крикнуть, но Хэлен уже скрылась из виду. Не теряя ни секунды, любитель пончиков подбежал к разбитому окну, и увидел, из последних сил держащуюся за раму Хэлен. Поняв, что от него зависит судьба, пусть и неимоверно глупого, но всё же человека, Бернард протянул ей руку, за которую она тут же ухватилась и невольно потащила спасателя за собой. От беды толстяка смогло спасти лишь то, что он вовремя уцепился за какой-то крюк, торчащий из стены вагона. Глаза Хэлен выдавали её. Они говорили, что ей ещё никогда не было так страшно. Похоже, блондинка первый раз в своей беззаботной жизни до конца осознала, что происходит вокруг, а точнее, что может произойти в любой момент. Она то и дело оглядывалась вниз на стучащие колёса и валяющие клубы пыли из-под них. Но судьба не переставала издеваться над нашими героями. Тут у Бернарда начал чесаться зад. Дабы избавиться от неприятного ощущения, он стал вилять чешущейся частью тела в разные стороны. Толстяк прекрасно понимал, что если бы он отпустил хотя бы одну из занятых рук, то случилось бы непоправимое. Однако этого совсем не понимала бедная Хэлен – ей всё время казалось, словно толстяк наглым образом дразнит её. В конце концов, она снова оказалась внутри поезда и ощутила под собой блаженную твердь. Отдышавшись от только что произошедшего, обожатель всего съестного с укорами и упрёками обрушился на беззащитную девушку, объясняя, что склад находится в прямо противоположной стороне, и она с самого начала взяла устройство вверх ногами, но стоило Хэлен показать брелок с ключами, который она незаметно стянула у того же милиционера, что “подарил” им радар, как тот сразу же успокоился. Спустя десять минут, герои уже стояли у двери, на которой была нацарапано каким-то острым предметом: “посторонним вход воспрещён”. Ключей в руках Хэлен была целая связка, и она точно не знала, какой из них должен подойти к двери склада. Она подошло к замку и долго начала там копаться. Бернард встал стоять на стрёме. Момент был выбран на редкость удачно – вокруг ни единой души. Тем не менее, сердце обоих подсказывало, что это далеко ненадолго. И в самом деле: очень скоро издали стало доноситься тихое насвистывание какой-то незнакомой мелодии. С течением времени звук всё усиливался и вскоре он стал совсем громким. Толстяк одним глазом подсмотрел, что творится за углом, и увидел направляющегося в его сторону маленького мальчика лет тринадцати. “Чёрт! Если он увидит, что мы хотим вскрыть склад, то сразу же всем расскажет. Что же предпринять? Давай, Берни, думай… Ага! Нужно просто напугать его!”, - пронеслось в голове Бернарда. Времени на придумывание наиболее приемлемого способа для пуганья ребёнка у него не было, поэтому толстяк выбежал из-за угла с первой попавшейся идеей. Бешено прыгая по коридору и крича даже ему самому непонятные слова, Бернард как можно реалистичнее пытался изобразить из себя психа. Мальчик остановился, однако, назад не повернул. Похоже ему было интересно посмотреть на данное зрелище. Толстяк, чувствуя, что план медленно, но верно движется к провалу, стал действовать более активно. Ни ножа, ни любого другого холодного оружия у него не было, а пустые фразы, типа “я убью тебя” или “тебе конец” не очень устрашали мальчишку. Разъярённый Бернард со всего маху ударил ногой по стене, чтобы показать, насколько опасными могут быть психи, даже если они безоружны, но в результате только получил резкую боль в ноге. Затем он побежал в сторону мальчика, чтобы сделать очередной прыжок, но поскользнулся и громко упал на спину.
- Я убью тебя! – сквозь зубы, ползая по полу, говорил Бернард.
- Сейчас принесу аптечку, - ровным голосом, не изменив ни единой черты лица, произнёс мальчик и побежал в ту сторону, откуда пришёл.
С большими усилиями толстяк всё же поднялся с пола и, отряхивая себя от пыли, которую собрал, пока там валялся, подошёл к Хэлен. Она по-прежнему ковырялась в замке, и результата от всего этого по-прежнему не было. Бернард предложил поменяться ролями, ссылаясь на то, что у девушки “кривые руки”. Тем временем вдали вновь послышались знакомые насвистывания. Героиня взглянула на секунду – это был тот самый мальчик, который встретился с толстяком, и на этот раз он нёс в руках какой-то тюбик и пластыри. Не подумав толком, что она предпримет, чтобы избавиться от ребёнка, Хэлен пошла навстречу… И не зря, потому что, стоило лишь мальчишке увидеть светловолосую девицу, как он с криком “блондинка!”, вне себя от ужаса, помчался к себе в номер, побросав медикаменты. Надо заметить, это очень обидело девушку и рассмешило толстяка, который потом долго жалел, что не смог увидеть выражения лица мальчика. Итак, спустя ещё некоторое время, во время которого блондинка продолжала пугать прохожих, ключ был успешно подобран и наши герои вошли внутрь склада. Внутри пахло залежавшимися картонными коробками, воздух был спёрт. Надо заметить, коробки действительно оказались большими, почти такими же, каким их представляли наши страдальцы. Хэлен, едва переступив порог, сразу же кинулась к одному из них. Неосторожно вскрыв его, она обнаружила кучу журналов о моде и красоте. Бернард не спешил со вскрытием. Он знал, что вагон-ресторан хранит свои продукты как раз на этом складе. Медленно шагая по комнате, он как бы принюхивался, выискивая нужный запах, чтобы ни в коем случае не ошибиться коробкой. Тут блондинка заметила пылящийся в самом углу помещения телевизор. Она подошла поближе и внимательно осмотрела объект. По его внешнему виду нельзя было сказать, что прибор не отставал от времени. Видимо устройство отнесли сюда из-за того, что оно устарело и ему нашлась более совершенная замена, а выбрасывать не стали, потому что стало жалко. Тем не менее, это ещё не означало, что оно не работает. Хэлен взяла в руки пульт, лежавший неподалёку и, щёлкнув на одну из кнопок, увидела себя в экране телевизора! От впечатлений, переполнивших её наивную душу, она не могла выговорить ни слова. Чуть позже к ней подошёл Бернард и увидел эту картину. На радостях к нему сразу же подбежала его подруга и, судорожно тряся его за плечи, проорала:
- Ты представляешь, Берни, меня по ящику показали! Я теперь звезда! Хотя и не помню, чтобы где-то снималась… Ну, да это не важно. Я теперь перееду в Голливуд. Толпы поклонников, фанатов, куча выгодных предложений, головокружительные гонорары, дорогие автомобили, роскошные хоромы, место на аллее славы! Берни, мы заживём по-настоящему!
- Не знаю, как насчёт всего этого, но одного я понять не могу: где тебя показывают? Ты же вырубила ящик, - вернул блондинку на землю толстяк.
Не потребовалось и половины минуты, чтобы Бернард успел понять, что Хэлен просто-напросто увидела себя в отражении выключенного телевизора. Он с шумом повалился и смеялся до тех пор, пока не услышал чьи-то ритмичные шаги в коридоре. Улыбку на лице толстяка снесло, будто ветром. Они притаились за коробками, ожидая, что кто-то вот-вот сюда заглянет… И ожидания оправдались. Только наши герои присели, как из-за железной двери высунулась пронырливая морда милиционера. С минуту он постоял там, внимательно разглядывая помещение в поисках воров. Входить внутрь, на счастье наших героев, он не стал. Наконец, убедившись, что на складе царит абсолютная тишина, милиционер закрыл дверь на замок и пошёл по своим делам. Здесь следует упомянуть о том, что в помещении обитал сплошной мрак и темнота, а выключатель, чтобы его освятить, Хэлен и Бернард так и не нашли. Как только толстяк услышал звук закрывающейся двери, его зрачки нервно забегали. Он мгновенно встал и побежал стучаться в уже запертую дверь, забыв о том, что их могут поймать на воровстве. Спустя некоторое время, вся серьёзность сложившейся ситуации дошла и до девушки со светлыми волосами. После того как дверь была закрыта, в помещении стало ещё темнее… И это было настоящим кошмаром для Хэлен, потому что разыскав самые желанные выпуски дамских журналов и фактически уже держа их в руках, она не могла прочесть ни единого слова при отсутствии света. Решив, что безвыходных ситуаций не бывает, она сделала попытку читать литературу с помощью пальцев, но и это не очень помогло. Осознав, что всё бесполезно, Бернард перестал стучать и присел на корточки. Он чувствовал, что застрял здесь надолго…
Тем временем поезд резко остановился. Причины такой неожиданной остановки никто не знал, включая машиниста. Однако автор считает нужным ввести в курс дела хотя бы читателя. Оказалось, что крюк, торчащий из стены поезда, за который ухватился наш любитель поесть, чтобы спасти блондинку от, казалось, неминуемой гибели, был ещё и стоп-краном. Машинист сидел за штурвалом и тихо бурчал какие-то ругательства себе под нос. Заглянув в его глаза, сразу можно было догадаться, что в ситуацию такого рода он попадал впервые и совершенно не знал, что делать. Он в раздумьях шевелил бровями и всеми усилиями пытался отыскать под ногами педаль газа. Справа от него сидел какой-то тип, одетый во всё гражданское, но на его лице было написано тоже, что и у первого. После пятнадцати минут простаивания он задал вопрос:
- А почему мы стоим?
- Бензин кончился, похоже. Сгоняй, подбрось дрова, - поручил распоряжение машинист и указал на дверь.
Помощник медленно встал, потянулся и вышел. Всё время, пока его не было, машинист-неудачник продолжал искать педаль газа. Как вы наверное уже догадались, данные поиски ни к чему не привели. Помощник вернулся на удивление быстро. Более того, он держал в руках несколько деревяшек, которые достал в поезде. Где именно они валялись, и по сей день остаётся секретом. Однако, вместо того, чтобы заправить ими печь, он начал жонглировать ими, подбрасывая в воздух. Пожалуй, здесь очень подошла бы музыка, играющая на цирковых представлениях. Машинист вцепился правой ладонью себе в лоб, поражаясь глупости своего товарища. Да, всё это было действительно красиво, но вот только никаким образом не заставляло транспорт тронуться.
- Ты идиот? Когда я говорил “подбрасывая дрова”, я имел в виду бросание их в печь, а не это шоу! Давай, бросай их в печь, - крикнул машинист.
- Хорошо, но… Здесь нет печи, это же паровоз! Что за идиотское приказание? – вдруг догадался помощник.
За окном вечерело. Солнце уже выглядело сонным и ему не помешало бы хорошенько отдохнуть, чтобы завтра с новыми силами сиять и согревать своим теплом каждое живущее на земле существо. Ложась спать, оно укутывалось в мягкие и нежные облака, будто в одеяло. Троица шла от очередного получателя и пересчитывала заработанные деньги. Вконец измотавшиеся, они всё-таки собрали необходимую сумму и теперь могли оторваться по полной программе. Наряжаться для столь торжественного события они не стали, так как не прихватили с собой подобающих костюмов. Зайдя внутрь вагона-ресторана, они не могли не зажмурить глаза от ослепляющего блеска посуды и множества незнакомых лиц. Гигантские хрустальные люстры, висящие над головой, зеркально чисто вылизанные полы, не напрягающая классическая музыка, известные на весь мир картины, покоящиеся на стенах – казалось, будто герои попали в сказочный замок, разве что чуть более мелких размеров. Это место как-то странно влияло на посетителей: даже у человека, который никогда в жизни не улыбался, здесь поднималось настроение. Верди начал искать глазами свободные места. Найти их тут в вечернее время суток было совсем непросто. Пока романтик разглядывал незанятые стулья, Арнольд подошёл со спины к мальчику, играющему в карманную приставку. Ему стало интересно, что же заставляет его лицо так святиться. Он встал сзади и уставился в дисплей, наблюдая за действиями игрока. По экрану бегал некий полноватый, усатый тип и бился головой о какие-то кирпичи, парящие в воздухе. При ударе из некоторых камней вылезали грибы, ростом почти с этого человека. С каждой новой секундой игры железного человека постигало всё большее удивление. Однако он не знал, что это было только началом. Вырастающие из кирпичей, грибы не стояли на месте – они пускались в бегство. Важно заметить, что окраска этих грибов напоминала Арнольду мухоморы. Усатый человек бежал вдогонку за грибами и, нагнав, съедал. После уничтожения очередного мухомора герой увеличивался в размере и бежал убивать невинных черепах. Увиденная жестокость игрового действа вводила Арнольда в состояние лёгкого шока. Он заглянул в весёлое лицо ребёнка и сам себе вслух произнёс:
- Вот наркоман несчастный, а! Жрёт грибы, бьётся башкой об стены, мочит никому не мешающих зверушек… Ну, и игры пошли. Чему людей учат? Кругом одно насилие. Даже не одно… Кругом много насилия! Интересно, какой рейтинг у этой игры? Уж точно не меньше восемнадцати лет. Хотелось бы узнать, итальянцы все такие?
После многочисленных восклицаний и изумлений человек-мускул с некоторой неприязнью и страхом отошёл от играющего мальчика и вновь присоединился к своим друзьям. Вот хитрыми глазами Верди было обнаружено одно свободное место. Спустя какое-то время, он смог разглядеть в человеке, сидящим за данным столиком, знакомую фигуру. Она принадлежала той самой брюнетке, по вине которой герои оказались втянуты в это путешествие. Как всегда одинокая, она сидела и водила чайной ложкой по дну чашки с кофе. У всех троих создалось странное впечатление, будто всё это уже было, и они даже знали, чем всё закончится. Чтобы не наткнуться дважды на одни и те же грабли и не смутить персону, садясь сразу втроём и одновременно начиная приставать, троица решила сделать это по очереди, выделив каждому участнику по десять минут. Дабы узнать, кому суждено пойти первым, друзья решили сыграть в игру под названием “камень – ножницы - бумага”. Каждый хотел пойти в начале, и товарищи хищно смотрели друг другу в глаза. По команде они зажали ладони в кулаки. Верди начал считать. Мэл так и остался держать руку в кулаке – остальные же двое стояли с двумя вытянутыми ножницами пальцами.
- Везёт дуракам и пьяницам, - грустно заключил Верди.
- Сначала на себя посмотри, - обиделся меломан и пошёл на штурм.
Задев по дороге пару-тройку столиков и получив в вознаграждение кучу матерных слов в свой адрес, он всё же добрался до свободного места. Девушка ещё издали обратила на него внимание, ибо шествие было, как вы уже заметили, довольно громким. В ответ на вопрос Мэла “можно ли присесть?”, она спокойно ответила, что место никем не занято. Расположившись поудобнее, он начал судорожно стучать ногтями по столу, очевидно, не зная, как завязать разговор. Брюнетка, не любившая долгого молчания и считавшая, что таковое должно создаваться только наедине с собой, заметила, что её собеседник ломается и посему начала разговор первой:
- Слушайте, а я по-моему вас где-то видела… Вот только не могу припомнить, где именно…
- А я тоже тебя видел… То есть вас… Ты какую музыку любишь? – перевёл разговор на свою любимую тему меломан.
- Я не люблю слушать музыку, - пребывая в полном спокойствии, сказала собеседница.
Надо сказать, эти слова привели Мэла в ступор. Он ещё ни разу не видел человека, отвергавшего абсолютно все стили музыки. Да, на его пути встречались фанаты рока, металла или транса, но он никогда не натыкался на такого человека, который не признавал бы ни единого музыкального течения. Не находя других тем для разговора, а, может быть, просто не веря своим ушам, он вновь задал вопрос и снова услышал тот же ответ. Затем любитель музыки потупил глаза вниз и старался не смотреть на девушку, которая сидела напротив. Она же видела, что творилось с Мэлом, но видимо не горела желанием продолжать знакомство. За происходящим издалека наблюдали Верди с Арнольдом, переговариваясь и постоянно глупо хихикая. Они уже перестали считать его серьёзным противником, видя, к чему идёт дело. Наконец, Мэл получил сообщение на свой мобильный. Там говорилось следующее: “десять минут прошло”. Прочитав предложение, Мэл любезно извинился и встал из-за стола. Пока он добрался до своих друзей, они уже решили, кто пойдёт следующим. Этим “кто” был Арнольд. Подойдя к девушке, он представился и попросил разрешения присесть. Та, не успев отойти от прошлого знакомства, пришла в ещё больший шок, но, тем не менее, не стала возражать против предложения. Оглядев своего нового собеседника и обратив особое внимание на огромные мышцы, она даже несколько отодвинулась для пущей безопасности. В общении этот человек показался ей чересчур резок, и это вызывало только негативные эмоции. Возможно, Арнольд и сам замечал, в чём причина её неприязни, но измениться, увы, не мог. Заметив, что человек-мускул сидит с пустыми руками, брюнетка спросила:
- А почему вы не возьмёте себе кофе?
- Я его ненавижу! – приподнявшись со своего места, прокричал ей в лицо Арнольд.
- Ну… Может тогда что-нибудь другое? – сконфузилась та.
- Я не за этим сюда пришёл! – не понижая тона, ответил силач.
- А… А зачем же? – отодвигаясь ещё дальше и явно возмущённая таким поведением, спросила девушка.
- За тобой! – сказал Арнольд и только тут заметил на себе десятки посторонних взглядов.
Брюнетка склонила голову от стыда. Ей очень хотелось уйти, и она искала наиболее подходящий предлог. Возможно, она бы так и сидела, если бы Арнольд не сделал этого быстрее её. Отведя свой взгляд от собеседницы, он случайно увидел Верди, показывающего на наручные часы. Силач понял жест и, попросив прощения, вышел из-за стола, оставив читателя наедине с темноволосой леди. Отчитав Арнольда и объяснив, что таким образом ни в коем случае нельзя обращаться с девушками, Верди пошёл исправлять ситуацию. Он подошёл к уже знакомой нам брюнетке и, не забыв спросить разрешения присесть, завязал разговор:
- Здравствуйте, Любовь. Честно говоря, не ожидал вас здесь увидеть. Давайте о чём-нибудь поговорим? Что вам интересно?
- Сейчас в моих интересах лишь остаться одной. Неужели это так сложно? Вы и ваши ненормальные дружки не оставляете меня ни на минуту в покое! Чем я заслужила такую кару? У меня почему-то создаётся такое странное впечатление, будто на прибытии в Париж дело не закончится. Вы собираетесь ходить за мной по пятам всю жизнь? – загорелась девушка.
- О… Я так понимаю, вы не настроены на дружескую беседу? – чувствуя, что исправить ситуацию уже не получится, произнёс Верди.
- Схватываешь на лету, - мгновенно перейдя с “вы” на “ты”, сказала брюнетка и встала из-за стола.
- Позволь хотя бы проводить тебя до твоего номера, - взмолился романтик, пытаясь остановить девушку.
- Спасибо, я в состоянии дойти до своего номера, - строго изрекла она и повернулась к выходу.
Лишь только девушка с тёмными волосами вышла из вагона-ресторана, Арнольд подсел к поникшему головой Верди и между ними завязался острый диалог, во время которого романтик, как только мог, обвинял силача во всём произошедшем. Он сетовал на неблагоприятное стечение обстоятельств, из-за которого ему было отведено лишь четыре жалких минуты на разговор, тогда как его приятелям отводилось десять. Человек-кулак, разумеется, стал защищаться, объясняя, что он не виноват и ему помешала атмосфера, но Верди не стал вникать в его слова, пропуская их мимо ушей. На данный момент для него было важно лишь высказать всё, что он думает по поводу сей несправедливости – отговорки его интересовали меньше всего. Вот, когда Арнольд уже хотел дать обидчику кулаком в морду, как он часто делает, чтобы избежать лишних объяснений, Верди заметил на спинке стула, где сидел человек-железо кожаную дамскую сумочку, которую не замечал раньше. Предполагать, что эта вещица принадлежала Арнольду, было бы просто смешно, поэтому романтик, сообразив, в чём дело, мигом побежал на выход, конечно же, не забыв при этом захватить сумочку с собой. Вечером, видимо, всех потянуло пойти поужинать, поэтому в коридоре было мистически пусто. Верди отчётливо слышал своё дыхание, помещение заполнялось шумом, создаваемым его ботинками. Поезд, надо заметить, к тому времени уже снова находился в дороге, и здесь машинисту не помешало бы от всей души отблагодарить проводницу, которая нашла причину его остановки.

Comodo joe, хорошее замечание, однако, для книги, имхо, это слишком мало. Именно поэтому я определил своё творений как Фикшн (не ФАНфикшн, ибо, как ты заметил, здесь всё основано на собственной идее).

Тем не менее, продолжаю историю:

Опасения романтика за то, что уже слишком поздно, не оправдались – вскоре он увидел нечёткий силуэт спины идущей девушки. Она шла медленно, и ясно было видно, что спешить ей некуда. Опущенная вниз голова, тяжёлое переволакивание ног – здесь сказывалась не усталость, а что-то другое. Верди не стал тайным поклонником преследовать её, он окрикнул её ещё издали. Услышав своё имя, брюнетка встала, обдумывая некоторую двусмысленность сего слова. Однако как бы громко романтик не кричал, девушка и не думала обернуться, чтобы посмотреть в его сторону. Верди понял это и, возможно, он перестал бы навязываться её вниманию, но только наш герой являлся человеком совестным и он просто не мог не отдать потерянной ею вещи. Догнав брюнетку, неудавшийся романтик от нехватки воздуха, отрывисто и взволнованно, невпопад произнося какие-то лишние нити слов, сплетающиеся, в конце концов, в крепкие канаты, связывающие рассудок, вручил ей сумочку. Та, взглянув на предмет, широко раскрыла глаза. Кажется, она ожидала услышать опять что-то в роде “прошу, останься” или “не уходи”, а оказалось иначе. Нет, здесь всё было понятно без слов – Верди лишь попусту тратил время, подыскивая объяснения и оправдания произошедшему. Девушка сердечно поблагодарила нашего героя и одарила его виноватым взглядом, мол, заставила человека за неё волноваться.
- Вы уж извините, что так вышло… - пыталась подобрать нужные слова девушка.
- Нет, это ты меня прости… Я действительно был слишком навязчив… Обещаю, что с этого момента я больше не буду тебя преследовать. Знаешь, мне реально стыдно… - произнёс романтик, предчувствуя, что их беседы так и будут трансформироваться с “ты” на “вы” и обратно.
- Пустяки. Дело во мне… Просто у меня последнее время преобладает пасмурное настроение. Больно много проблем навалилось на мою бедную спину, - произнесла она.
- И что же это за проблемы? – не подумав, сходу задал вопрос Верди, но потом, поняв, что может, что называется, наломать дров, решил исправить ситуацию, - Нет, если ты не хочешь, можешь не говорить. Я итак уже понял, что сую свой поганый нос, куда не следует.
- Ну, пожалуй, самая страшная из них заключается в том, что я не знаю точно, чего хочу добиться в этой жизни. Как бы это ужасно не звучало, у меня нет чёткой цели, и я ничего не могу с этим поделать.  Точно знаю, что хочу чего-то, чего ещё не испытывала на себе ранее, но чего именно? Разве может быть что-то хуже, чем бесцельное существование на Земле? А нос у тебя вовсе не поганый, - улыбнулась собеседница, не заметив, как они вместе проделали уже добрую половину пути к её номеру.
- Я знаю, что надо делать. Прислушайся к своему сердцу, - здесь он аккуратно приложил девушке ладонь к сердцу, - Оно подскажет. Постарайся уловить волну, на которой оно бьётся и всё будет замечательно. Цель есть у каждого – её не может не быть. На небе тысячи звёзд и каждая для кого-то светит… В мире нет такого человека, который родился бы напрасно. Я уверен, что у тебя всё получится!
- Можно спросить? – задала вопрос Верди брюнетка, когда они решили остановиться у окна и понаблюдать за звёздами.
- Конечно, - ответил тот.
- А какая цель у тебя?
- В жизни? – задумался романтик.
- Да, - подтвердила девушка.
- Ну, мне, если честно, сердце тоже пока ещё не предсказало моего истинного предназначения. Оно пока лишь играючи обманывает меня, а я в силу своей наивности ему верю. Одно время я думал стать художником, но мои картины никому не нравились… Признаться, даже себе самому. Я решил начать обучаться этой отрасли творчества у мастеров, однако, спустя несколько занятий, я стал всё больше убеждаться, что это не моё. Да, может быть, я и мог стать в живописи не последним человеком в мире, просто я не видел в этом своего предназначения. Аналогичная ситуация получалась с прозой. Многие хвалили меня за то, что я отлично пишу, но мне хотелось, чтобы произведения было не только приятно читать, но ещё и интересно. Притягивающие своей непредсказуемостью сюжеты сильно хромали. Кроме того, во время написания своих рассказов, я чувствовал, как где-то глубоко внутри меня бьются между собой две совершенно противоположные силы – желание претворить идею в реальность и страх перед тем, что предстоит пройти, прежде чем она воплотится. Как любитель проявления всех видов творчества, я знал, что если человек заставляет себя что-либо делать, работа начинает твориться уже не от чистого сердца, а для меня это было превыше всего. В человеческом мире итак полно лжи, так зачем же захламлять ею сокровищницу наших божественных дарований? Естественно, я отрёкся от прозаического искусства, с жалостью догадываясь, что из меня никогда не выйдет достойного творца… Вот, теперь я живу в ожидании того, что же ещё мне подскажет моё сердце? – окончил историю Верди и вдруг, увидев, как с неба сорвалась одна из мерцающих точек, сказал, - Ой, падающая звезда! Скорее, загадай желание!
Брюнетка, как по команде, закрыла глаза и что-то тихо про себя произнесла. Она молчала, а её губы едва заметно подёргивались, общаясь с внутренним миром. Романтик невзначай окинул её своим взглядом, и сию же секунду на его душе стало так тепло, что хотелось поделиться этой теплотой сразу со всеми людьми на планете. Сам же он не загадал ничего, потому что не знал, что именно загадать, а когда выбрал, звезда уже бесследно потухла.
- Ну, мне пора, - попрощалась брюнетка и, больше ничего не сказав, скрылась за дверью.
- Ещё раз спасибо, - произнёс романтик, уже будучи наедине с собой и отправился в свой номер.
На часах уже было позднее время, и поэтому в коридоре стало ещё тише. Герой без труда добрался до нужного места. Войдя к себе, он увидел уже спящих друзей. Арнольд храпел так громко, что Мэлу и Эдди приходилось класть голову под подушку. Впрочем, последний из названных персонажей мог обойтись и без этого, так как лежал под кроватью. Очевидно, пока Верди не было здесь, они опять поссорились. Ещё одним доказательство сказанного являлось то, что человек-мускул спал с очень злым лицом. Похоже, он засыпал не в лучшем настроении. У Мэла создавалось такое впечатление, что стоило кому-нибудь лечь рядом с Арнольдом, как его тут же сдуло бы на пол встречным ветром. Конечно же, как вы наверное догадались, он и не думал выключать плеер на ночь, поэтому по комнате рассеивались нечёткие звуки музыки. Одеяло уже успело наполовину сползти с кровати. Романтик не стал раздеваться, ссылаясь на усталость от всего приключившегося за сегодняшний день, а лёг прямо в одежде. Уставившись глазами в потолок, но смотря как бы сквозь него, пытаясь увидеть звёзды, которые наблюдал несколько минут назад, он размышлял о жизни. В его голове крутилась целая буря мыслей. Все они пребывали в вечном движении, одна сменяя другую, и в результате образовывалась целая цепочка. “Подумать только! Буквально ещё утром я сидел в обыкновенном кафе со своими друзьями, планируя провести грядущий день также, как и все остальные, а сейчас уже еду в поезде, который держит курс в страну исполнения желаний! Я успел познакомиться с ослепительной красоты девушкой, заключить страшную сделку с арабской мафией, организовать подпольную вагонную почту, подраться на ножах с каким-то психом – и всё лишь за единые сутки! Боюсь даже предположить, что ожидает нас в оставшееся время… Нет, это самое грандиозное приключение за всю мою жизнь! И всё-таки, я не жалею, что сотворил такую глупость и при возможности сделал бы то же самое ещё раз. Она того стоит… Странная персона. Никогда бы не подумал, что мне посчастливится встретить настолько удивительного человека. Так сдержана и такое пламя в глазах! При всей её холодности и кажущейся бесчувственности от неё всё же веет таким теплом, что я смог бы даже предать солнце… но я видел, что, когда она рассказывала о своих бесчисленных проблемах, её лицо было неискренне. Что же на самом деле её волнует? И что же она загадала в тот момент, когда с неба срывалась звезда? Я обязательно найду ответ на все самому себе заданные вопросы и ничего не пожалею на пути к отгадке”, - думал Верди и последняя фраза прозвучала при этом чуть ли не вслух. Он не мог заснуть – бессонница мучила его страдающую душу, будто в наказание за какой-либо проступок. Унылым взглядом он принялся осматривать Мэла и Арнольда, тихо завидуя их спокойному сну. Кстати говоря, стоит уделить особое внимание сновидению меломана, потому как такое встречается далеко не каждый день.
Мэл спокойно шёл по тротуарам города, не обращая внимания на слегка дождливую погоду. В его наушниках играла поистине солнечная музыка и лица встречаемых им людей тоже были бодры и солнечны. В каждом из них он видел только хорошие черты. Но тут неожиданно на его плечо опустилась чья-то рука, и он замер на месте от страха. В голову вдруг полезли самые нехорошие предчувствия. И они не обманули его. Мэл обернулся и увидел перед собой маленькую бабку, раза в два меньше его ростом. Она прищурилась и, глядя на свою жертву снизу вверх, вежливо попросила позвонить. Сообразив, что может лишиться всех денег на счету, меломан, не ответив ни единого слова, бросился бежать в обратную сторону, сбивая встающих на пути прохожих. Он долго бежал по прямой и хотел уже куда-нибудь свернуть, как вдруг заметил, что дома, расположенные по обе стороны квартала, стоят вплотную друг к другу. Погода вмиг сделалась хуже некуда. Дождь полил на землю, как из ведра. Хотя, что значит “как”? Мэл посмотрел вверх и увидел, как люди с вёдрами воды побежали по лестницам на крыши домов. Затем он посмотрел назад в надежде на то, что сумасшедшая бабка отстала и, не обнаружив её в толпе, подумал, что она потерялась. Но не тут-то было. Стоило меломану обратно вернуться, как он лицом к лицу встретился с воплощением своих кошмаров. Бабка, мыча, как живой труп, с вытянутыми руками лезла прямо в карман героя. Очевидно, она как-то улавливала радиоволны, испускаемые устройством, потому как абсолютно точно знала, в каком именно кармане оно находится. Обезумевший от страха Мэл, вбежал в первую попавшуюся дверь, выломив её с ноги, о чём потом очень сильно пожалел, смекнув, что мог на неё облокотиться и тем самым спастись от врага. Не долго думая, он побежал наверх, в надежде выбраться на крышу здания. Забираясь по ступенькам, он не переставал слышать позади себя шарканье ног и глухие стоны. Он чуть не попался, когда пробирался мимо седьмого этажа, потому что перед ним как раз открылась дверь, из которой вышла ещё одна бабка. Честно говоря, она собиралась всего-навсего вынести мусор, но мгновенно передумала, почувствовав, что у кого-то поблизости имеется неплохой денежный баланс на телефоне. Добравшись до самого верха, Мэл случайно обронил наушники, которые непонятно каким образом отсоединились от плеера. Он с жалостью посмотрел им вслед и увидел, как сию же секунду бабка в ярости раздавила их своей калошей. Чудовищная злоба взяла его, но он ничего не мог поделать. Выбравшись, наконец, на крышу, меломан пришёл в ещё больший ужас. Откуда ни возьмись, на крыше появилось ещё несколько бабок. Создавалось ощущение, будто та бабка сообщила новость о меломане всем старухам района, и это ощущение оказалось весьма правдивым. Бабки загнали меломана на край здания. Он посмотрел вниз и увидел бесчисленную толпу встающих и падающих старух. От их мычания звенело в ушах. Поняв, что другого выхода не найти, с криком “нет”, Мэл пронёсся навстречу мокрому асфальту…
Любитель музыки проснулся в холодном поту. От его резкого прихода в положение сидя Верди, до сих пор бодрствующий, даже слегка подпрыгнул на кровати. Ощупав себя и убедившись, что произошедшее было лишь дурным сном, Меломан утёр со лба проступивший пот и вздохнул с облегчением. Он окинул торопливым взглядом своего друга и уже раскрыл рот, чтобы спросить, почему тот не спит в столь позднее время суток, но почему-то передумал. Мэл подумал, что сегодня ему тоже уже не суждено заснуть… Это было его последней мыслью, перед тем, как он целиком и полностью погрузился в мир грёз.
Машинист – наисложнейшая профессия. Таким людям приходится управлять огромной машиной днями и ночами, и в снег и в слякоть, и в ледяной мороз и в невыносимое пекло. На такую работу дураков не берут. Правда, в нашем случае это исключение. Тем не менее, пока пассажиры наслаждались сладкими снами, поезд продолжал прокладывать путь в страну французов. Небо было абсолютно безоблачным и смотрящие на нас звёзды освещали землю, однако, этого света было явно недостаточно, чтобы разглядеть несущегося на лошади человека. Он скакал параллельно с транспортом, и скорость их была практически одинакова. Время от времени человек лупил свою лошадь плетью и после этого наряду со звуками, доносящимися из под колёс поезда, раздавалось ржание, причём совершенно непонятно, конское или человеческое. От такой скорости животное быстро уставало, и незнакомцу нужно было действовать как можно скорее. Вот, подобравшись поближе к одному из вагонов, он, как следует, размахнулся и забросил верёвку. Её конец зацепился за выступ на крыше вагона. Человек дёрнул за верёвку, проверяя её на прочность, и когда убедился, что всё сделано по плану, прыгнул в сторону поезда. Лошадь же, обессилев, уже начинала сбавлять темп. Забравшись на крышу, человек аккуратно встал и огляделся. Однако после того как его чуть не снесло ветром, он решил всё же поменьше времени уделять ночным пейзажам и побольше делу. Незнакомец осторожно открыл вентиляционную шахту и полез внутрь. Однако перед этим вдалеке очень ярко сверкнула молния и мы смогли на секунду увидеть его образ. Чёрный цвет глаз, искривлённый нос, толстые губы, белая борода до пупка и замотанная в какое-то полотенце голова – вот, пожалуй. Его самые яркие отличительные черты. В шахте было жутко темно, даже темнее, чем на улице и от этого в голову лезли самые неприятные мысли. По решительности, отдающей во всех его движениях, было видно, что странный тип полез туда с определённой целью. Он заглядывал в каждый выход, разыскивая в помещении нужных ему людей. В первом выходе он видел только спящего ребёнка, во втором двух молодых людей, играющих в карты на раздевание, что, впрочем, его тоже не заинтересовало. Стоило типы арабской наружности проползти немножечко дальше, как он увидел ещё более специфичную картину: около двери на коврике лежал некий волосатый мужчина, свернувшийся калачиком, а на кровати, ни в чём себе не отказывая, лежала неопределённой породы собака. Незнакомец протёр глаза, не веря в возможность увиденного и, махнув рукой, пополз дальше. Из следующего выхода доносились такие звуки, что араб даже не стал туда заглядывать, пробравшись мимо. Внутри вентиляционной шахты, как ни странно, было довольно жарко. Кроме этого, помещение нельзя было назвать просторным и именно поэтому в нём помещалось совсем немного воздуха. Незнакомый тип задыхался, по всему его телу интенсивно выделялись капельки пота. Под руки то и дело попадалась длиннющая борода, создавая сильную боль. Обычно после каждого такого прецедента он обливал свои волосы самыми бранными словами, какие только мог выдумать, и даже клялся кому-то невидимому в том, что как только привидится такая возможность, сострижёт их под корень. Борода, правда, не особо реагировала на вышеперечисленные действия. Араб хотел завязать негодницу в узел, чтобы та не волочилась по полу, но тут же мощно ударился головой о верх, пытаясь присесть. Завязывать её в лежачем положении оказалось апогеем неудобств. Удар эхом отозвался сразу от всех стен, образовывавших вентиляцию. Кстати, гул этот не прекращался довольно продолжительное время, поэтому, дабы обезопасить себя от проникновения сего столь неприятного звука, тип решил засунуть что-нибудь в уши. Немного поразмыслив, он сообразил гениальную идею и, убив двух зайцев одновременно, засунул кончики бороды в оба уха. Надо сказать, это подействовало не хуже затычек. По дороге человек встретил двух несущих что-то в своих щеках крыс. Их маленькие красные бусинки сперва напугали его. Бедняга подумал, что кто-то навёл на него лазерный прицел и даже замер, не зная, как увернуться от вот-вот летящей пули. Но как только до него дошло, что тревога оказалась ложной, на лице страдальца появилась облегчённая улыбка. Итак, встретив на своём пути очередной выход, араб вдруг остановился и пригляделся. Он увидел комнату с четырьмя пассажирами, каждого из которых мы с вами уже хорошо знали. Атмосфера целиком и полностью была пропитана сном, хотя спали отнюдь не все. Загадочный тип не видел открытых глаз Верди и уже хотел зачем-то спуститься, как вдруг дверь резко распахнулась и раздалась фраза, вроде “я знаю, что здесь кто-то без билета”. Спавшие Арнольд и Мэл мгновенно открыли веки и, как по команде, синхронно уставились на виновника их пробуждения. На голове романтика от неожиданности встал волос и почему-то только один. Челюсть медленно поползла вниз, будто набирая вес с каждым новым мгновением. Брови же вовсе наоборот, поползли вверх, уподобившись воздушному шарику, который, будучи на улице, случайно выпустили из рук. Араб от такого резкого разворота событий подпрыгнул в воздух и снова ударился полотенцем о верх шахты. Верди обратил внимание на непонятный шум, донёсшийся из вентиляции, однако, не полез проверять, что там произошло, поскольку сейчас ему было совсем не до этого. Так кто же посмел столь нахально ворваться в обиталище наших героев и потревожить их сон? Этот человек не был одет в гражданскую форму. Напротив, на его широких плечах красовалось два погона с вышитой жёлтой пятиконечной звездой. Головным убором была строгая фуражка. Глаза были уставшими, но от этого ещё более разозлёнными. Нос, будто вырублен из-под топора. Уши были смешно оттопырены. Своим размером они напомнили троице летающего слона из известного американского мультфильма. Мэл представил, как бы хорошо этот тип бы смотрелся в цирке, и на его лице появилась нескрываемая улыбка… Вернее, он пытался её скрыть, но от этого она расползалась только ещё больше, и это не нравилось человеку в погонах, так как он подозревал, что послужило причиной подобному поведению. Вот он занёс правую ладонь на уровне виска и представился:
- Сержант Слон… Показывайте ваши паспорта и билеты.
После того, как бедняга произнёс свою фамилию, вся троица просто взорвалась от хохота. Верди смотрел в грозные глаза сержанта и краснел, съедаемый стыдом, однако, перестать смеяться не мог. Наконец, когда прошло немного времени, и компания потихоньку успокоилась, они достали документы и передали их в руки объекту недавних насмешек. Тут Верди посмотрел в окно и заметил, что поезд стоит на месте. Было не трудно догадаться, в чём дело – команда добралась до границы. Сержант долго не хотел верить Мэлу, что на фотографии в паспорте изображён именно он. Здесь автор, пожалуй, встанет на сторону таможенника, потому как меломан действительно очень изменился внешне за то время, которого прошло с того момента, как он последний раз фотографировался на паспорт. Тем не менее, стоило любителю музыкальных творений снять свои драгоценные наушники, как все вопросы тут же отпали… Впрочем, отпали не только вопросы: Арнольд и Верди, увидев такое зрелище, первый раз в жизни, снова попадали на пол в приступе истерического хохота, затянув беседу с сержантом ещё на несколько минут. “И всё-таки… Как же он узнал, что я без билета?” – во время не унимающихся смешков со стороны романтика и силача, наблюдая за развитием событий, думал араб. Он не переставал обыскивать глазами каждый закоулок комнаты. Сержант, убедившись, что всё в порядке, немедленно вернул взятые на просмотр документы, однако, уходить не стал. Он подошёл к одному из троицы и, как следует, объяснил ситуацию:
- Видите ли, последнее время через нашу границу стали провозить кучу наркотических веществ. Чтобы избежать их попадания за территорию страны, мне и всем остальным людям моей профессии было подано поручение свыше обыскивать каждый номер транспорта. Так, что показывайте, что у вас тут есть. И заранее даю совет – если на вас лежит какая-либо вина, лучше сознаться сейчас, потому что, если мы обнаружим что-нибудь противозаконное сами, то у вас не будет шансов сократить срок.
Договорив до точки, сыщик тут же принялся вынюхивать наркотики. Сперва он подошёл к окну и отдёрнул занавески, чуть не оборвав. Будто ищейка, он начал изучать каждый миллиметр на подоконнике, очевидно, подозревая, что кто-то играл здесь в дорожку. Кстати, об ищейках. Нашим путешественникам посчастливилось стать зрителями умопомрачительной картины. Не без сожаления в голосе, поведав троице о том, что у правительства по неизвестным причинам не нашлось денег на выделение таможенникам обученных собак, он громко свистнул и в дверь вбежал ещё один человек в погонах… И всё бы ничего, но только вбежал он на четвереньках и с высунутым языком, по всей видимости, имитируя ищейку. Сержант достал из кармана резиновый мячик и повертел им у носа своего напарника. Тот, увидев игрушку, сел на корточки и вытянул перед собой передние… Руки, подобно хомяку. Но только ищейка в погонах сосредоточилась на поимке предмета, как хозяин засунул руки обратно в карманы и прокричал, что-то типа: “сначала поработай, а потом будешь развлекаться”. Четвероногое существо подобралось к одной из кроватей и злобно зарычало, на что-то указывая. Сержант подошёл к тому месту, приподнял мебель и увидел, как из-под неё выкатился бледный сморщенный человек. Таможенник остро, будто захотев порезать движением глаз, посмотрел на Верди, заморозившись в данной позе на некоторое время и ожидая ответа. Осмелюсь предположить, что он принял вечно дрожащего Эдди за спрятанный труп. Романтик тоже решил всё объяснить без слов и ударил лежащего на полу человека по коленке. Тот незамедлительно вскрикнул и закатился обратно. Наконец, перевернув добрую половину номера, сержант успокоился и решил проведать другие комнаты. Он уже стоял у двери, герои провожали его с сияющей улыбкой на лице. Правда, непонятно, чем была вызвана эта улыбка: то ли троица вновь вспомнила о говорящей фамилии таможенника, то ли они были рады его долгожданным уходом. Сержант уже развернулся в сторону выхода, как вдруг заметил в движениях Арнольда большую наигранность. Он остановился и приказал силачу снять ботинки. Конечно, человек-мускул мог просто проигнорировать приказ или в противном случае ударить сыщика, но тогда это возымело бы только куда худшие последствия, ведь таможенник был не один на весь поезд. Поняв, что сейчас может случиться что-то ужасное, Арнольд постарался пропустить команду мимо ушей. Сержант повторил приказание. Все трое переглянулись. Мэл тяжело сглотнул. Верди уже начал искать глазами место, где можно скрыться. Железному человеку ничего не оставалось, как послушаться сержанта. Однако как только он развязал шнурки и медленно начал высовывать ногу, из обуви потянулась тонкая сочно-зелёная струйка дыма. Едва запах добрался до таможенника, а по комнате распространился он, необходимо подчеркнуть, с колоссальной скоростью, как он тут же округлил глаза и скомандовал распахнуть окно на всю ширину. Арнольду при этом, естественно, было приказано надеть ботинок обратно, что спасло положение. Сержант посмотрел вниз и увидел лежащего на спине напарника. Все его четыре конечности были вытянуты вверх, язык по-прежнему находился вне рта. Поняв, что товарищ может вот-вот закончить своё существование, сыщик, не долго думая, принялся делать ему искусственное дыхание. Признаться, зрелище не для слабонервных! Верди, увидев такое, был уверен, что бессонница не покинет его еще, по крайней мере, недели две. Наконец, когда искусственное дыхание перешло в более серьёзную стадию, романтик не стерпел и выставил извращенцев за дверь. Прошло какое-то время, и поезд тронулся. Вот так – ещё буквально пару минут назад наши герои находились на территории своей родной страны, а теперь уже свободно рассекали по Парижу. Только лишь Мэл уселся на кровать, чтобы снова попытаться уснуть и продолжить оборванный сон, как встроенные в мобильный телефон часы пробили восемь.
- Да, что же сегодня за день-то такой? – с ужасом произнёс меломан.
- Самое ужасное, друг мой, что он только начинается, - услышал он в ответ.
И они были правы.

князь УКА-УКА, звучит заманчиво Х)

Дальше:

И они были правы. Арнольд осторожно погладил свой живот и понял, что снова хочет есть. Верди с тревогой пощупал свои карманы и понял, что у них снова нет ни одной копейки не экскурсию в ресторан. Мэл сел за письменный стол, который неизвестно как здесь оказался, и, порыскав по выдвижным ящикам, понял, что у них закончилась чистая бумага. Первая мысль всех троих – повеситься. Однако вскоре до Арнольда дошло, что у них нет даже верёвки. Вслед за первой мыслью, трём героям пришла вторая, более лучшая. Не тратя времени на лишние разговоры, они поспешили воплотить её в жизнь. Для этого им нужно было найти туалет, что, в принципе, не составило особого труда. Зайдя в одну из кабинок, Верди стянул там все рулоны и незаметно вышел. Это оказалось очень ущербно для того бедняги, который вошёл в уборную следующим. Мат и ругань пронзали транспорт насквозь. Даже годовалые дети начали повторять за ним и это, к великому стыду и сожалению, было их первым словом в этой жизни. Как бы странно это не звучало, но наши герои не видели за собой никакой вины. Они жили по уложившемуся веками принципу – выживает сильнейший. В конце концов, только такой способ, по их мнению, мог помочь им заработать на пищу. Проработав всего день, друзья уже стали пользоваться популярностью. Открывая перед ними двери, хозяева мгновенно приходили в плохое настроение, потому как знали, что на что-то хорошее при этой встрече рассчитывать не приходится. Правда, нижеописанный случай оказался исключением из правил. Верди, как обычно, постучался в дверь, уже приготовившись к тому, что на него посыплются горы нецензурной брани, как вдруг увидел перед собой невысокую слегка полноватую женщину. Цвету её волос трудно было дать какое-то определение, глаза у неё были, словно нарисованные на какой-нибудь картинке. Губы были вечно стиснуты, да и сама она редко чему радовалась. Никто из наших героев не видел её раньше. Даже толком не осмотрев гостей, она провела их к себе в номер со словами: “ну, вас прям не дождёшься! Наконец-то явились! Давайте, идите, посмотрите телевизор… Он у меня вон там”. Находясь в некотором замешательстве и ничего толком не понимая, романтик следовал за хозяйкой. С её позволения он уселся на кровать и стал непрерывно водить глазами, не зная, куда деть своего взгляда. Женщина ушла по своим делам, оставив Арнольда, Мэла и Верди одних. Вспоминая её последние слова, Мэл решил включить ящик. Единовременно забыв обо всём, меломан откинулся назад, положив под голову обе руки, чем подал пример остальным. Товарищи, не без угроз Арнольда, предпочли всем программам футбол. Надо сказать, Арнольда очень дразнила ситуация, в которой он находился. Смотреть что-либо, не имея у себя в руках хотя бы попкорна, было для него хуже пытки. Изображение на экране время от времени начинало прыгать и это очень раздражало силача. Он даже хотел подойти и пнуть устройство, но Верди вовремя напомнил ему, что телевизор является чужим и что при его поломке они будут вынуждены отдать деньги из своего итак пустого кармана на восстановление. В ходе просмотра между силачом и меломаном даже завязался спор, так как тот вдруг захотел переключить ящик на канал музыкального телевидения, но победу одержал, конечно, первый. Спустя некоторое время, женщина со стиснутыми губами вернулась и, увидев картину, стиснула их ещё больше. Она начала что-то агрессивно кричать, но никто не разбирал её слов. Тогда хозяйка решила освободить свои измученные губы и повторила сказанное:
- Вы, что, с ума сошли? Я, понимаете ли, вчера весь день звонила специалисту по технике, дожидаясь его, а он мало того, что пришёл под утро на следующий день, так ещё и не желает работать! Нет, вы только взгляните! Ещё и разложились, как у себя дома! Может вам ещё золотое яблочко на блюдечке принести?
- Было бы не плохо, - понял вопрос слишком буквально любитель музыки.
- Не слушайте его, мадам. На самом деле мы уже всё починили и вот теперь проверяем, всё ли работает исправно… - нашёлся, что солгать Верди.
- Ага, даже инструменты не понадобились, - хлопая невинными глазками, проговорил человек-мускул.
Хозяйка, стоит подчеркнуть, немало удивилась услышанному. Она никогда на своём веку не видела, чтобы так быстро чинили телевизоры. Романтик же выключил устройство от греха подальше, ведь та могла случайно заметить то и дело прыгающий экран. Потупив глаза в пол, она неумело извинилась, будто её кто-то заставлял под страхом смертной казни, и даже выделила на половину больше оговоренных денег. Надбавкой герои награждались прежде всего за то, что выдержали неадекватное поведение взбешённой хозяйки, а также за выполненное раньше времени поручение… Хотя мы-то знаем, что выполнено ничего не было. Верди тоже прекрасно это знал, а потому решил как можно быстрее убраться отсюда. Он передал записку, с которой пришёл и отправился дальше. Едва дверь захлопнулась, как женщина, заинтригованная таинственным письмом, уселась прямо на полу, небрежно вскрыла конверт и прочитала следующее: “привет, уродина. Я пишу, чтобы ты, наконец-то, узнала, как я тебя ненавижу! Я даже взяла в качестве листа кусок туалетной бумаги, потому что ты недостойна большего. Короче, я забиваю тебе стрелку! Если хочешь доказать, что я не права – я жду тебя у себя в номере”. Кажется, комментарии к письму услышали все и даже те, кто обитал за пределами поезда. Словарный запас некоторых пассажиров пополнился новым лексиконом. Женщина, не изменив лица, достала из-под кровати дробовик и размеренными шагами потопала в сторону коридора. Бедная: она и не знала, что в этой комнате обитает её давняя, ещё со времён школьной скамьи, подруга.
Толстяк проснулся от небывалой колкости в животе. Неверное, в этот день ему уже было не суждено прийти к хорошему настроению, так как он был варварски лишён возможности досмотреть лучший сон в своей жизни. “Желудок требует пищи”, - подумалось ему. Однако, когда он посмотрел вниз, то сразу догадался, что дело не в голоде. Блондинка, любящая спать по одиннадцать часов в сутки, упёрлась шпилькой любителю пончиков прямо в живот. Двигая ногами во сне (осмелюсь предположить, что ей опять представлялось, как она шагает по красной ковровой дорожке), она так и норовила проткнуть пупок несчастному Бернарду. Обозлённый толстяк дёрнул девушки за волосы, и она проснулась. На какую-то долю секунду Бернарду даже показалось, что каблук является самонаводящимся, ибо он долго не мог освободиться от его плена. Пробудившись, друзья стали придумывать план побега. Наивная Хэлен взялась переписывать журналы о моде в надежде найти там подобную инструкцию по данной теме. Напомню, что в помещении не было ни единого окна, а потому свет досюда добраться не мог. Бернард в ответ на это только с сожалением покачал головой, глаза толстяка нашли в стене небольшой проём, называемый вентиляцией. Моментально найдя ей применение, он потёр руки в предвкушении скорой свободы.
- Тебе холодно? – спросила блондинка, обратив внимание на ладони Бернарда.
- Да, нет, дура… Смотри! – вскипятился тот.
Он подошёл к стене и, встав на один из ящиков, который чудом уцелел от его веса, снял решётку. Блондинка округлила глаза. По-видимому, она никогда бы не смогла додуматься до такого в одиночку. Но это было ещё не всё. Затем толстяк, подойдя к краю коробки, попытался залезть в шахту, что, в конечном счете, получилось, но не так, как хотелось. Попав туда, он не мог сделать движения ни вперёд, ни назад. Никак не предвидя подобного расклада событий, бедняга начал судорожно махать ногами. К сожалению, всё, что из этого вышло – лишь потеря пары ботинок. Блондинка подоспела на помощь. Бернард попросил хорошенько толкнуть его, но она только едва прикоснулась к нему, боясь сломать ноготь. Толстяк, признаться, даже не почувствовал её прикосновения. Приглядевшись, как следует, поклонник всего съестного заметил неприятную для него закономерность – с каждым метром вентиляционная шахта становилась всё уже. Шансы на то, что ему всё-таки удастся проскочить, превратились в пыль. Меняться ролями с Хэлен он не стал, так как был уверен, что та умудрится заблудиться даже среди двух срубленных сосен. Он втянул живот и вылез обратно. В его душу на время переехало отчаяние.
Тут, дабы история содержала в себе хоть какую-то мораль, автор сделает маленькое лирическое отступление. Отчаяние – самое последнее чувство, которое стоит испытать человеку. Прежде, чем впадать в подобное состояние, убедись, что ты наградил своей любовью всех друзей и избавился от всех врагов. Убедись, что тобою пересчитана каждая песчинка на берегу, каждая капелька в море и только тогда испытай это чувство. Вы уверены в том, что Бернарду больше ничего не осталось? Я тоже сомневаюсь. Итак, минуты шли, а наши герои даже не знали, какое сейчас время суток. Наручные часы давно остановились и жизнь, словно замерла на месте. Тут толстяка посетила глупая идея сесть на диету, причём он почему-то подумал, что может прилично похудеть за столь короткий срок. То, что развернулось дальше, просто невозможно описать словами. На беднягу было смешно смотреть, когда он бился головой о стену, пытаясь отогнать назойливые мысли о пончиках. Но, как назло, всё напоминало ему о еде. Из-под коробок тянулся сладкий запах, распространяющийся на всё помещение. Бернард попробовал не дышать, но выдержал только пару минут такого испытания. Вынужденный идти на крайности, он оторвал от своей одежды клочок ткани и, засунув в нос, как затычку, чтобы заманчивая струя не искушала его своим благовонием. Дышать же толстяк принялся через рот. Блондинка, не посвящённая в подробности идеи напарника, продолжала стоять с тупо раскрытым ртом и взирать на происходящее. Впрочем, даже если бы Бернард и рассказал ей о гениальной задумке, она бы ничуть не изменилась в лице, поскольку не знала значения слова “диета”. Вот, вспомнив, что после долгого сна ещё не успела позавтракать, она вскрыла одну из коробок и с головой залезла туда. Лишь стоило ей скрыться в картонных стенах, как из недр коробки стал доноситься отчётливый и соблазнительный своим звучанием хруст. Он жадно впивался в мозг толстяка и, проникнув в ухо, уже не хотел выходить оттуда. Кроме того, неустанный хруст снабжался недвусмысленными комментариями, вроде: “великолепно!” или “изумительно!”. Однако фразы эти произносились по слогам, и у Бернарда порой создавалось впечатление, будто напарница сидела в коробке и, поедая пончики, вслух читала очередной бесполезный журнал. Так оно и было. До сих пор остаётся загадкой, каким образом девушка, находясь в абсолютной темноте, сумела вслух прочитать рецепт приготовления праздничной индейки! Постепенно начинающий выходить из себя, толстяк оторвал от своей одежды ещё один клочок ткани и, свернув, засунул себе в уши, дабы не слышать искушающих звуков. Стало немного поспокойнее… Но не на долго. Не зная, куда посмотреть, герой опустил взор под ноги и увидел запачканный грязной обувью ковёр. Он был круглой формы, и в середине его стариной была протёрта огромная дырка. Цвет ковра слегка отдавал белым, будто он был посыпан сахарной пудрой. Бернард оторвал ещё клок ткани, и его футболка стала походить на половую тряпку…
Пока Мэл, Арнольд и Верди скитались в поисках лёгких денег, затаившийся в вентиляционной шахте шпион решил проведать обстановку. Ловким ударом руки вытолкнув вставшую на пути решётку, он беззвучно спустился на пол и принялся тщательно осматривать территорию. На столике не было ничего, кроме пары пустых стаканов, не вызывающих своим видом совершенно никаких подозрений. Араб подошёл к кроватям, порылся в одеялах, подушках, простынях – ничего. Встал, постучал по стенам, приложив ухо – тоже пусто. Увлёкшись этим делом, он даже не заметил, как подошёл к окну и чуть не выбил его стучащей рукой. Прошёл половину комнаты – принялся за другую. Вновь увлёкшись расследованием, не заметил, как добрался до двери. И здесь, по странному стечению обстоятельств, развернулся нелепый случай. В тот момент, когда странный тип вот-вот уже должен был постучать по двери, в комнату решил войти какой-то человек. Что ему понадобилось в обиталище наших героев, мы уже не сможем узнать. Распахнув дверь, он только хотел вставить слово, чтобы начать разговор, как вдруг получил кулаком по лбу. Человек мгновенно передумал и поспешил поскорее убраться отсюда. Шпион продолжил поиски… И первым местом, куда он залез, был низ кровати. Увидев бледного юношу, араб уже несколько отошёл назад, никак не ожидая встречи с человеком. Затем он начал мысленно проклинать себя за то, что не заметил его раньше. Миссия казалась уже проваленной, если бы не одна маленькая деталь – следопыт вовремя нашёлся, что сказать.
- Ты дед мороз? – искренне удивившись, спросил Эдди и уставился на бороду старика.
- Да, он самый, - попытавшись растянуть улыбку как можно натуральней, ответил тот.
- А почему ты тогда едешь в поезде, ведь дед мороз обычно летает на санях? – стал допытывать деда юноша.
- …Видишь ли, мой дорогой, мой сани сломаться, но мне же нужно поздравить детей с новым счастьем, вот я и купить билет на этот поезд, - сказал обладатель длинной бороды и попытался продолжить поиски дальше, но Эдди никак не унимался.
- А зачем ты едешь поздравлять детей летом? – удивился бледный человек.
- Как зачем? Ты разве не в курсе, что французские дети справляют этот праздник летом? – выкрутился араб и снова попытался сделать тщетную попытку продолжить поиски.
- А что это у тебя на голове? У настоящего деда мороза на голове колпак. Ты, что, решил меня обмануть? – засомневался Эдди.
- Знаешь, - медленно протянул собеседник, чтобы выбить побольше времени на придумывание отговорки, - у меня подняться давление и заболеть голова, поэтому я решить приложить к ней что-нибудь холодное.
- Хорошо. А почему ты так говорить… Тьфу… Почему ты говоришь с акцентом? – не отставал парень.
- Ха, да ты попробуй поехать по всем странам и в каждой на свой язык говорить! И не такое с тобой ещё будет, - мгновенно придумал отговорку араб, уже начиная впадать в гнев от постоянных вопросов.
- Но если ты всё-таки настоящий дед мороз, то где твой толстый мешок с подарками? – спросил Эдди.
- А я сейчас за ним сбегать. Он в этот дымоход лежать. Только ты никому не говори, что видеть меня, а то не получишь подарка, - сказал мнимый дед мороз и поспешил скрыться в вентиляционной шахте.
Что же делали тем временем наши герои? Думаю, вас нисколько не удивит, если я отвечу, что они находились перед очередной дверью. Улов за сегодняшний день оказался куда большим предыдущего. Возникала даже такая мысль, что друзья обеспечили себя на всю оставшуюся поездку. Дверь открыл незнакомый мужик. Он был грозен. Возможно, на него повлияла дождливая погода за окном, ведь человек, как ни крути, связан с природой. Его лицо выглядело так, как будто всю минувшую ночь его навещали такие же вагонные почтальоны, вроде нашей команды. Казалось, что если он сейчас откроет рот, то первое же слово заставит встать волосы дыбом на голове Верди. Именно по этой причине романтик взялся вставить слово первым и протянул конверт адресату. Хозяин, прочитав написанное в нём, сразу повеселел, и ему уже было не жалко заплатить несколько монет за пересылку. Особо любопытным персонам могу поведать, что именно содержал текст конверта: “это я, твоя старая знакомая. Не буду уточнять кто, потому что это не письменный разговор. Мои слова уже мог прочитать почтальон. В общем, если хочешь встретиться, я жду тебя в номере 312. Целую пламенно и нежно”. Бедняга, он и не знал, что в указанном номере сейчас в одиночестве сидит, поднимая одной рукой двадцатикилограммовую штангу, мускулистый мужчина. Ничуть не волнуясь об этом, Верди и компания решили зайти поужинать в вагон-ресторан, не навещая номера, в котором они временно жили. Здесь, как всегда, текла своя жизнь. Свободных столиков на этот раз было намного больше. Играла уже другая музыка, и романтику даже на мгновение показалось, что он попал в совершенно другой ресторан. Приятели уселись, и к ним сразу же подошёл официант. Мэл немало удивил его своими заказами, так как начал читать меню вверх ногами. Арнольд удивил его ещё больше, читая текст задом наперёд. Верди удивил официанта больше всех, вообще не читая меню – он объяснил всё на словах. Человек с подносом покинул троицу, сказал, что в скором времени, их заказ будет готов. Силачу крайне не понравилось, что тот не уточнил, сколько именно времени им придётся ждать, ведь у каждого своё понятие термина “вскоре”. Мэл покрутил головой, изучая помещение взглядом, и увидел, как к их столику направляется какая-то незнакомая дама. Одета она была легко, даже, пожалуй, слишком: тонкая маячка с изображённой на ней головой кролика едва скрывала грудь, а чёрная юбка не доставала до колен. Уши были проколоты в нескольких местах, и Арнольд подумал, что у неё есть некоторые склонности к садомазохизму. У Верди создавалось забавное впечатление, будто бы девушка напялила на себя детский костюм, который был ей меньше на несколько размеров. Вот она села за стол, при этом, даже не осведомившись, свободно ли место. Герои переглянулись. У каждого возникли свои мысли. Девушка демонстративно положила ногу на ногу и сделала заигрывающий взгляд. На данной ноте Мэл не вытерпел и холодно кинул ей в лицо, что-то вроде: “у нас нет двухсот долларов”. Моментально подняв глаза к потолку, девушка с невинным видом лица, встала из-за столика и направилась к следующей жертве. Все трое проводили её взглядом, а как только она отошла на безопасное расстояние, взорвались в приступе смеха.
- Круто ты её уделал, - хвалили в один голос Мэла Верди и Арнольд.
- А то, как же! С ними только так, - с лёгким смущением произнёс меломан.
Спустя какое-то время, официант подал на стол. Не уверен, что читателю будет столь занимательно видеть ниже описание заказанной пищи. В отличие от остальных, романтик ел без особого аппетита, словно пришёл сюда не за тем, чтобы насытиться, а зачем-то ещё. Он смотрел по сторонам и всё пытался понять отыскать иголку в стогу сена. Первым странное поведение друга заметил человек-железо и, глядя ему в лицо, спросил, в чём дело. Верди лишь виновато улыбнулся и соврал первое, что пришло в голову. Доверчивый Арнольд успокоился на этом, но мы-то знаем, что романтик думал совсем о другом. Вскоре, когда приятели нашего героя опустошили свои тарелки, они незаметно вилками стали подкрадываться к почти нетронутым блюдам Верди. И хотя мыслитель видел, как его заказ исчезает у него прямо из-под носа, он старался делать вид, что не замечает этого. Действительно, в жизни нередко бывают такие моменты, когда повседневные заботы и списки дел становятся до боли ничтожными по сравнению с чем-то другим. Бывают случаи, когда ты готов отдать всё ради чего-то одного, когда ты чувствуешь, что даже со всеми нажитыми за полвека миллионами денег и властью без единой вещицы, всё на свете теряет свой смысл… Теряет ложный смысл и в одночасье приобретает истинный. Забавно, всё это напоминает карточный домик. Даже, если твоя бумажная пирамида грозится стать выше Эвереста, она не сможет устоять, если у низа не хватает хотя бы одной несчастной карточки. Всё, что вы только что прочитали, имело место появиться и в голове задумчивого философа. Слегка утомившись, он медленно моргнул и потянулся. Ресторан был неподходящим местом для встречи с волшебным сном. Но сонливость сняло как рукой, когда романтик заметил подозрительную фигуру вдали. Эта фигура определённо принадлежала женщине. Её обладательница и не думала садиться за стол – вовсе наоборот, она, уже побывав там, направлялась в сторону выхода. Верди проклинал себя какими только можно вообразить словами за то, что не смог выделить её из толпы раньше. Не сказав ничего друзьям, он моментально поднялся со своего места и побежал за таинственной фигурой. Мэл сначала попытался остановить романтика, но потом почему-то передумал. Верди казалось, будто складывающаяся ситуация уже встречалась и совсем недавно. Думая весь день об одном и том же человеке, теперь он не мог упустить внезапно подвернувшегося шанса. Единственно, что мыслитель мог различить с подобного расстояния – тёмные, опускающиеся до плеч волосы незнакомки. Избегая столкновений со встречными людьми, герой изо всех сил пытался нагнать свой объект. Он бежал, а в его мыслях уже крутилась возможная их встреча. Наконец, достигнув цели, Верди испытал то, что называют глубоким разочарованием. Он положил руку на плечо девушки и попытался заглянуть ей в глаза. Она тотчас же обернулась и молча убрала с себя чужую ладонь. Романтик, фигурально выражаясь, стоял с раскрытым ртом. В её лице он не мог отыскать ни единой знакомой черты. Бедняга хотел извиниться за предоставленные неудобства, но от печали, переполнившей его душу, не мог сказать ни слова. Всё, что получила незнакомка в оправдание – лишь бесконечно виноватый взгляд вот-вот захлебнувшегося в собственных чувствах философа. Люди ошибаются и это нормально. Без глупостей наше пребывание в этом мире было бы до невозможности скучным. Не стоит рвать на себе волосы и обвинять судьбу в несправедливости, если у тебя что-то не ладится, ведь проще всего переложить свою вину на другого. Быть может, стоит попробовать повторить затею вновь, избегая наделанных ошибок? Сонливость обманула Верди. Девушка с тёмными волосами уже ушла, а он всё смотрел в то место, где она только что стояла, и тихо повторял себе под нос слова извинений, будто бы просил прощенья у самого себя. Вот, когда фигура и вовсе исчезла во всепоглощающей толпе, романтик с грустным видом на лице решил вернуться к своим друзьям.